Ребус Галла
Шрифт:
— Таислав…
Каждое следующее имя давалось барону с большим трудом, но Милана не обращала внимания на странное поведение Берислава, на то, что его кулаки сжимаются и разжимаются. А Верея, помня о резкой реакции воеводы, перестала сообщать о странных всплесках активности затуманенного «заговором Слуа» мозга барона.
— Кто еще?
— Все.
Семь воинов дружины. Семь людов, отринувших тысячелетние традиции Великого Дома.
— Проклятье, — сквозь зубы процедила Ярина.
— Как же они могли? — грустно вздохнула Верея.
— Потому
— Нет. Сейчас нам нужно сохранять тайну.
— Логично. — Воевода обдумала следующий вопрос: — Ты обратил сына?
«Сопротивляйся!!!»
— Ты обратил сына?
— Да.
— Кто еще из баронов обратился к Скверне?
И тут Берислава прорвало.
Маленькая его частичка, которую не затронул «заговор Слуа», неожиданно обрела силу. Нашла скрытый резерв. Глотнула освежающей мощи и решила исправить то неправильное, что смущало ее до сих пор.
— Отвечай!.. Черт!
Из барона вылетело невидимое щупальце.
Или оно зародилось рядом с ним?
Или появилось в фургоне извне?
Или…
Ответ на этот вопрос Милана узнала позже. А в тот момент она просто пропустила удар неожиданно появившегося щупальца.
— Черт!
И отлетела к дальней стенке фургона.
— Что случилось?
Ярина, плюнув на слежку за округой, повернулась лицом в салон.
— Барон очнулся! — взвизгнула Верея.
— Он не мог!
— Это не магия!
— Держи его!
— Я предупреждала!
— Ярина, врежь ему!
— Верея! В сторону!
— Не дайте ему встать!
Милана, голову которой разрывала острейшая боль, все-таки нашла в себе силы навалиться на Берислава. Невидимое щупальце больше не било. Вместо этого оно скользнуло внутрь, к позвоночнику, воевода почувствовала в себе чужую энергию.
— Ярина! Выруби его!
— Сейчас!
Барон распахнул глаза. Он видел только потолок фургона, но при этом перед ним, как на ладони, лежала вся картина. Сверху Милана. Тяжелая тварь, которую никак не удается парализовать. Верея готовит магические путы. Ярина договаривает последнее слово оглушающего аркана.
«Не справлюсь…»
Берислав понял, что проиграл, что успеет убить только Милану, а потом его вырубят, освежат в памяти соответствующие техники и скуют по-настоящему. Он окажется в полной их власти. Он не вырвется. Он умрет.
«Я все равно умру!»
В следующий миг невидимое щупальце оставило воеводу, изогнулось, жестко ударило в грудь Берислава и разорвало ему сердце.
— А этот перстень мне особенно дорог, — проникновенно сообщил Инций, с любовью разглядывая оправленный в белое золото крупный изумруд. — Фата Аглая, жена барона, между прочим. Не будем упоминать имен, хотя… если ты будешь настаивать…
— Я знаю, за кем замужем фата Аглая, — ровным голосом произнесла Бьяна.
— Милейший мужчина и замечательный воин. Правда, до сих пор ни о чем не догадывается, но ведь мы не обсуждаем уровень интеллекта иерархов Зеленого Дома, ведь так? — Инций подышал на камень и потер его о простыню. — К тому же барон любит Аглаю с прежним пылом. Помню, она рассказывала…
«Что я здесь делаю?!»
Поначалу Бьяна не обращала особого внимания на милое щебетание конца. Огромная кровать, шелковые простыни, множество подушечек, бокал вина и… нега. Восхитительная расслабленность, которая приходит только после очень, очень хорошего секса. А разве ночь с концом может быть плохой?
— …Потом Аглая сказала, что больше не может обманывать мужа и нам надо остановиться. Ну, остановиться, так остановиться, я с уважением отношусь к семейным ценностям. В клубе она по-прежнему бывает, но ко мне заходит нечасто. Пару раз в месяц…
Бьяна потянулась.
«Как же это произошло? Как ему удалось заманить меня?»
Она не сразу догадалась, что управляющий «Кастрюли» добивается взаимности, попала под его обаяние, как «Титаник» под айсберг. Мелькнула мысль, что Инций вроде нездоров, но потом поняла, что хорошему коту и в декабре — март, и сдалась окончательно.
«Конец может увлечь кого угодно, но зачем? У нас с Инцием были нормальные деловые отношения… А разве они испортились?»
Моряна покосилась на беззаботно болтающего конца.
«Нет, пожалуй, не испортились. Можно сказать, мы стали ближе друг другу… И тем не менее. Зачем?»
«Да расслабься ты! Все прошло отлично! Не порть вечер!»
Бьяна знала, что красива: высокие скулы, тонкий нос, довольно большие для моряны глаза — она привлекала внимание мужчин. Фигура тоже не подкачала. Как и все оборотни, Бьяна была стройной, подтянутой и не знала проблем с лишним весом. И так же, как все оборотни, Бьяна была одинока.
Тайный Город принял морян: белые получили все права сразу, черные — не так давно, однако жители еще помнили, что оборотней вывели искусственно, что семью вызвал к жизни гений легендарной фаты Мары, и это обстоятельство нет-нет да и проскальзывало в разговорах. В случайно оброненном слове. Во взгляде. Поэтому моряны, как правило, выбирали себе мужчин среди не подозревающих о существовании Тайного Города челов.
Развлекались, но не привязывались. Заводили детей — у них рождались исключительно девочки — и вновь оставались одни.
Похожий принцип исповедовали и концы, только без детей. Однако Бьяна, с младых когтей отличавшаяся холодной рассудительностью, считала жизнерадостных толстяков слишком легкомысленными и до сегодняшнего дня не имела опыта общения с ними. Ее смущала и, возможно, пугала их репутация сердцеедов, перед которыми не может устоять ни одна женщина. Бьяне нравилось думать, что она не такая, как все.