Ребята и зверята

Перовская Ольга Васильевна

Весь день они провели в саду и в саду же остались на ночь.

Так прошло несколько дней. Волчата пользовались полной свободой. Я знала только одно: кормить их получше, чтобы им не пришло в голову отправиться куда-нибудь на добычу.

Первый раз я кормила их на рассвете, часов в пять утра. Чтобы никого не будить, я с вечера приготовляла еду и прятала её около своей кровати, а с восходом солнца вылезала через окно в сад, находила волчат и кормила. Когда они кончали есть, я забирала чашку, опять через окно влезала в комнату и снова заваливалась спать.

Волчата провожали меня до окошка и так запомнили его, что, когда

я, бывало, засплюсь и опоздаю, они подходили к окну, становились на задние лапки, поднимали головы и выли.

Моя кровать стояла под окном. Я выглядывала, и волчата, видя, что я проснулась, прыгали от радости.

Они стали совсем ручные. Я тоже к ним очень привыкла, и если не видела их несколько часов, то уже скучала по ним.

Часто и подолгу я играла с волчатами. Мы барахтались в траве и бегали по саду. А если мне случалось прийти в сад читать, они моментально отыскивали меня, садились напротив и, подождав немного, начинали меня тормошить.

Раз как-то Дианке наскучило, что я всё читаю, и она, громко зевнув, уселась на книгу. Я толкнула её, перевернула на спину и за задние лапки потянула по траве. А Том в это время схватил книгу и с особенным удовольствием растрепал её по листочкам.

У волчат была забавная привычка. После еды животы у них становились, как тугие барабаны. Они ложились на траву и ползали, разглаживая живот о землю.

Удивительно, ведь они не знали медицины, а понимали, что массаж — вещь полезная.

Как-то я бродила с ними по саду и вздумала полакомиться сливами. Снизу слив не достать — высоко. Я полезла на дерево. Трясу и слышу, как сливы сочно шлёпаются на землю. Натрясла порядочно. Слезаю. Ищу, ищу под деревом и ни одной не нахожу. Что за непонятное явление? Полезла опять. Опять натрясла, а когда слезла на землю, увидала, что Дианка и Том взапуски подбирают и едят мои сливы.

Оказалось, что они очень любят фрукты, понимают в них толк и безошибочно отбирают самые спелые. Я стала часто их угощать — трясла им сливы, урюк и яблоки.

Дианка и Том излазили все закоулки сада, но редко подходили к дому. Они были малообщительны и людей не любили. Знали и любили они только меня. Меня они встречали, ласкались ко мне, прыгали передними лапами ко мне на грудь, лизали руки, лицо.

Как-то я похвасталась, что волчата знают мой голос и отличают от всех других.

Меня подняли на смех:

— Всё это ты выдумываешь. Ничего они не различают, а просто подходят за кормёжкой. Проголодаешься — так небось ко всякому пойдёшь.

— Нет, — стояла я на своём. — Вот давайте испытаем, тогда сами увидите.

Собралось человек восемь ребят. Заинтересовались даже взрослые.

Все столпились у калитки сада.

— Только давайте мне миску с едой, — сказала сестра.

Она взяла миску, вошла в сад и начала звать. Звала долго, но никто не вышел, и она с позором возвратилась обратно.

Пошёл другой, третий… Перепробовали все. Тогда я сказала:

— Ну, а мне даже миски не нужно, ко мне они и так прибегут, — и вошла в сад.

Признаться, я сильно струсила: а вдруг Дианка и Том подведут?

— Дианочка! Томчик! — позвала я волчат. А у самой сердце так и билось от волнения.

И все увидели, как они ко мне бросились. Волчата сейчас же подбежали, потому что были близко и только ждали моего зова.

— Вот! А вы говорите — не различают!

Лето подходило к концу. Волчата заметно выросли; это видно было по тому уважению, с каким теперь относились к ним собаки. Раньше, когда волчата были совсем маленькие, собаки не обращали на них никакого внимания. Теперь они всё чаще и чаще стали наведываться в гости к моим питомцам.

Как-то раз они ворвались в сад и начали носиться между деревьями, лая, визжа от восторга и кувыркаясь. Было ослепительно яркое утро. Земля была мягкая, и опавшие листья так и манили зарыться в них носом. Собаки перепрыгивали одна через другую, подкидывали носами тучу листьев и, казалось, не могли остановиться ни на минутку, словно внутри у них ктото завёл тугую пружинку и она неудержимо толкала их вперёд. Волчата были захвачены собачьей радостью и тоже разыгрались. Дианка ударила лапой Тома, отскочила, пригнулась и ждала: «Нука, Томчик, давай-ка им покажем, как по-нашему играют».

Тут поднялась такая кутерьма, что всё перемешалось. И скоро Дианка уже удирала от Заграя, а Лютня тянула за хвост Тома. И когда Том, обернувшись, сшиб её лапой с ног, она ничуть не обиделась, вскочила, отряхнулась и с ещё большим жаром продолжала игру.

После этого собаки стали каждый день приходить в сад. Дианка и Том, играя с ними, выходили во двор. Между собаками и волками началась дружба.

Такая дружба — редкость. Но уж если волк подружится с собакой, то дружба эта крепкая.

Знаете, какой случай был на Севере, у одного якута?

Якут этот однажды стоял со своими оленями на зимовке. Вокруг на много вёрст не было ни жилья, ни собак. И у него была только одна-единственная собака — лайка, которая сторожила вместе с ним оленей. И вот якут стал замечать, что лайка ворует юколу (сушёную рыбу) и уносит её куда-то в лес. Он попробовал последить за ней, но ничего не узнал. Лайка аккуратно каждый день таскала рыбу. «Почему она не ест сама? Куда она её уносит?» — удивлялся якут. К весне у лайки совершенно неожиданно родились щенята. Хозяин собаки был очень доволен. Щенки — большая радость в хозяйстве якута-оленевода. За хорошую собаку на Севере дают оленя. А эти щенки были на редкость хорошие: сильные, выносливые и росли, как на дрожжах. Вскоре якуту пришлось перекочевать на летнюю стоянку. Он сложил свой скарб на сани и поехал, а лайка со щенками побежала сзади. На пути им пришлось проезжать через лес. Вдруг якут оборачивается и видит, что к его собачьему семейству присоединился волк. В первую минуту он схватил ружьё и хотел его убить. Но тут его осенила догадка. Он понял, что этот волк — отец щенят и что лайка для него воровала зимой сушёную рыбу. Он не застрелил волка, и волк со своей семьёй отправился на летнее становище.

К зиме Дианка и Том стали совсем взрослыми. У них выросла густая, длинная шерсть и на щеках — баки. Хвосты сделались пушистые, мягкие. Ростом они были уже с крупных, мощных собак.

Незадолго до первого снега волки устроили себе логово. Оно было настолько большое, что иногда вместе с волками там заваливались спать и собаки.

Дружба с собаками плохо отразилась на Дианке и Томе: они научились от собак рвать кур. Дома им за это сильно доставалось, поэтому они отправлялись через забор к соседям и хозяйничали у них. Один раз к отцу явился сосед. В руках у него была растерзанная индюшка. Он уверял, что это сделали наши волчата, и требовал за неё денег.