Ребята нашего двора. Вот это было лето!
Шрифт:
В эту самую минуту из-за колченогого дивана раздалось громкое «апчхи!». Алька не растерялся — заложил два пальца в рот, и дачу огласил пронзительный свист.
А через несколько секунд вся бригада ворвалась в угловую комнату.
— Что случилось? — спросил за всех Майгонис.
— Вы когда-нибудь слыхали, чтобы старый диван чихал? — вопросом на вопрос отвечал Алька.
— Тебе привиделся призрак старого Хазенфуса! — хохотал Янка, так что слезы текли по его щекам.
— Сам ты призрак! — рассердился Алька. —
Отодвинуть диван было делом одной минуты… Все оторопело уставились на отчаянно размалеванное лицо и выпученные глаза Меткого Гарпуна. Маленький Вовка заревел с испуга и побежал вниз.
Диковинное существо отряхнулось, поправило перья на голове.
— Хитрый Угорь, Быстрая Нога, Зоркий Глаз, выходите! — раздалась команда. — Нас засекли.
Алька и Гунтис, Майгонис, Мара и Янка только рты разинули, когда из хлама, сваленного по углам, вылезли еще три чудища.
— Ну, чего глаза вылупили! Индейцев не видали, что ли? — первым нарушил молчание Меткий Гарпун. — Вы, наверное, из Риги?
— Он еще спрашивает! — засмеялся Хитрый Угорь. — По их бледным лицам и так видно.
— Эй вы, немножко полегче! — выразительно сжал кулак Майгонис.
— С кем имеем честь говорить? — Гунтис изысканно вежливо поклонился незнакомцам.
— Прошу прощения! Марцис Лапинь, по прозвищу Меткий Гарпун, вождь индейцев, — представился их командир, поклонившись так низко, что перья его головного убора коснулись пола.
— Меткий Гарпун, ха-ха-ха! — развеселился Янка. — Надо же такое имечко выдумать!
Алька одернул Янку сердитым взглядом.
— Алексей Томилин, командир бригады. Друзьям разрешается звать Алькой.
— Мы — объединенная детская бригада 46-го и 48-го домоуправлений. Нас вся Рига знает, ясно? — не утерпела Мара.
— Прошу прощения, первый раз слышу.
— Сразу видно, что вы деревенские, — презрительно протянула Мара. — Ну так слушайте и мотайте на ус: мы самые первые во всем городе организовали свой клуб!
— Представляю себе, что вы там делаете! Дорожки да салфеточки вышиваете цветочками, лебедями. Думаешь, я не знаю ваших девчачьих занятий? У меня у самого сестра есть, — не остался в долгу Меткий Гарпун.
— Дурак! — с презрением отвернулась Мара.
— Мара! — призвал ее к порядку Гунтис. — Если вам неизвестно, чем занимаются в детском клубе, — продолжал он, обращаясь к индейцам, — я с удовольствием объясню. Мы там играем в разные игры, слушаем радиоприемник, который мы сами собрали, стреляем в цель из ружья.
— Ого! — вырвалось у Меткого Гарпуна.
— Правда, — подтвердил Алька. — У нас есть свое ружье. Нам подарила милиция за то, что мы поймали воров.
— Пошли, вождь, нечего слушать лживые песни бледнолицых…
— Так слушайте и запомните на вечные времена, — сказал предводитель чилкутов. — Это наш вигвам. Мы его первые заняли. И убирайтесь восвояси из наших охотничьих владений! А то за последствия мы не отвечаем. Я все сказал!
С этими словами Меткий Гарпун направился к лестнице. Индейцы последовали за вождем.
— Он спятил! — Янка покрутил пальцем во лбу.
А Гунтис в своем блокноте отметил: «Выяснить, что это за охотничьи владения».
За это воскресенье ребята и взрослые общими силами привели запущенную дачу в образцовый порядок.
Теперь ребята с нетерпением ждали переезда в Юрмалциемс. А у взрослых как на зло все находились какие-то отговорки. Сперва говорили — кроватей нет. Когда наконец достали кровати, оказалось, что нет занавесок.
— Занавески! — возмущался Майгонис. — На что они нам сдались? Болтаются на окне, а какой от них толк!
Но управляющая домами и родители стояли на своем — без занавесок некрасиво. И ребята обегали чуть ли не все рижские аптеки, пока в конце концов нашли марлю.
— Вилки забыли! — схватилась за голову Шульце. — Что же вы, пятерней котлеты с тарелки брать будете?
Вовка прыснул со смеху. Он представил себе, как ребята хватают руками котлеты, и решил, что это было бы вовсе неплохо, поскольку вилка его не очень-то слушалась.
И вот настал день, когда все было готово. Началась погрузка дачного обзаведения на машину.
— Посуду не разбейте! — волновалась повариха. — Майгонис, осторожнее там ворочайся, это тебе не дрова. Перебьете тарелки — из чего есть будете?
— А зачем брали бьющиеся? Надо было алюминиевые, — высказал свое мнение Майгонис.
Шульце передала на верхотуру еще несколько узлов. Дядя Криш и Майгонис просто не знали, куда все это приткнуть.
— Вот еще две большие кастрюли.
— Нет уж, хватит, — запротестовал Майгонис. — Всю Ригу все равно не увезем.
— Кидай с машины свои мячи! — рассвирепела Шульце. — Я думаю, как их всех накормить, а он тут со своими мячами…
Сама она примостилась в кабине шофера. Ребята залезли на другой грузовик и с песнями выехали со двора. Петер, немножко грустный, помахал им рукой.
Пока ребята устроились на даче, застелили постели, поужинали, на дворе стало совсем темно. Усталые, но очень счастливые, они легли спать.
Глава 4. Куда девались краски?