Рецепт колдуньи. Сборник
Шрифт:
Я переоделась и оставила свои вещи под лестницей, надеясь, что вряд ли кто сюда заглянет, пока я буду в палате у отца.
Конечно, мой операционный наряд был мешковат, но никто не обращал на меня внимания. Я зашла в палату отца и увидела Настю и очень высокого молодого мужчину, оба были в белых халатах.
Отец и Настя переглянулись. Отец попытался улыбнуться, но у него не очень получилось. Подклеенный угол рта мешал. Судя по наклейкам, его лицо было зашито еще в пяти местах.
—
— Да.
— Ты не хотела бы поработать? Ты, кажется, на прошлых каникулах работала?
— Да. Я уже договорилась и на этот раз.
— У меня к тебе есть другое предложение.
Высокий мужчина сделал плавное движение рукой сверху вниз, почти дирижерский жест.
— Это Малый Иван, — представила его Настя.
Я протянула ему руку и встала. Мужчина оказался очень высоким. Я могла пройти у него подмышкой.
— Не очень уж и малый, — сказала я.
— Он тоже Иван Кириллович, поэтому, чтобы не путать, твой отец проходит как Большой Иван, а он — как Малый.
— Ребята, — прервал ее отец, — времени мало, перейдем к делу. Вер, мне нужна твоя помощь.
— Я готова помогать.
— Дай слово, что выполнишь мою просьбу! — потребовал отец.
— Даю. Честное пионерское не подходит по возрасту, слово коммуниста тоже — в рядах не состояла. Честное учительское подойдет?
— Подойдет, — ответил отец. — Некоторое время я не смогу бывать в компании. Не исключено, что мне придется выехать за границу.
— Сейчас решается вопрос, оперироваться ему здесь или и Швейцарии, — уточнила Настя.
— Мне некого оставить вместо себя. Полины нет. Ты — единственная и самая моя близкая родственница.
— Я не родственница, я дочь, — поправила я его.
— Тем более. Пока меня не будет, ты поработаешь в компании.
— В качестве кого?
— Как кого? — не понял отец. — Президента компании. Я ведь президент, а не хер собачий.
— Как скажешь.
Отец замолчал. Молчали и Настя, и Малый Иван.
— А вы говорили: не согласится, не согласится! Вы не знаете нас, Бурцевых! — Отец закрыл глаза.
У него, наверное, появились какие-то мозговые отклонения. И Малый Иван, и Настя соглашаются с ним, потому что он травмирован, его не надо раздражать, его надо успокаивать.
В палату вошла медсестра.
— Вы кто? — спросила она.
— Мы — консилиум, — ответила Настя. — Я — профессор Петрова.
— Ты такая же профессор, как я — английская королева.
Медсестра и Настя были примерно одного возраста.
— Уходите, — продолжала медсестра. — Заведующая отделением начинает обход. А ты, если их еще раз проведешь, получишь по полной, —
— Всё, уходим, — тут же согласилась я.
— Мне надо еще пятнадцать минут, — сказал отец.
— Нам надо больше, — ответила медсестра.
— На профессора вы не потянули, — сказала я Насте, когда мы вышли в коридор.
— А ты только на медсестру, — ответила Настя. — Пошли. Надо все обсудить.
— Где будем обсуждать? — поинтересовался Малый Иван.
— В баре, за углом в переулке.
— Предложение принято.
Мы зашли в уже знакомый бар, по-прежнему пустой. Бармен улыбнулся нам, как старым знакомым.
— Два джина с тоником, креветки, бутерброды с рыбкой, три виски в один стакан, — заказывала Настя. Я, по-видимому, не могла скрыть своего удивления, и она пояснила: — Если Иван выпивает меньше ста пятидесяти, он засыпает.
— А мне еще сосиски, — добавил Малый Иван, — три, нет, лучше пять штук, с кетчупом.
— Продолжим, — сказала Настя, когда бармен принес все заказанное. — По твоему выражению лица я поняла, что ты подумала: отец заговаривается, так?
— Да, — подтвердила я.
— Так он в полном и здравом уме. А теперь дай мне слово, что обо всем, что ты сейчас услышишь, ты нигде и никому не скажешь.
— Что-то я сегодня непрерывно даю честное слово, — не удержалась я.
— Не ёрничай, — предупредила Настя. — И слушай. Твой отец вел переговоры с одним из наших партнеров. Закончив, он вместе с Полиной сел в «мерседес». Водителя он отпустил раньше. Отец ездит быстро, на скорости в сто двадцать километров он почувствовал хлопок, и его занесло влево. Он выскочил на встречную полосу и врезался в мачту освещения. ГАИ определило, что у «мерседеса» на ходу отвалилось колесо. У «мерседеса» просто так колеса не отваливаются. Сейчас ФСБ разбирается. Этот хлопок мог быть небольшим радиоуправляемым взрывом. А может быть, в то время пока отец вел переговоры и шофера не было, вывели из строя рулевое управление: авария произошла через три минуты после его отъезда. Может быть, это было предупреждение, но, может быть, его просто хотели уничтожить.
— А кому это надо?
— Не знаем. У нас есть несколько конкурентов. Уже год, как из компании происходит утечка информации, о каждом нашем решении становится известно нашим конкурентам. Кто-то стучит, но кто — наша служба безопасности определить не может. Они добились своего. И хотя отец жив, он временно отходит от дел.
— А что, в компании нет ни одного человека, который смог бы заменить отца на время его болезни?
— Есть, но нет гарантии, что именно этот человек не работает против компании.