Рецепт любви
Шрифт:
– Спасибо, Ляля. Тебе как обычно – с лимоном, без сахара?
Ира взялась за ручку чайника.
– А мне кажется, он неискренне поклонился, – тихо сказала Сашенька, пролезая на свое любимое место у окна, – у него такая улыбка была при этом…
– Вежливая!
– Нет, Ляля, она была издевательская.
– Ирка, не слушай ее, – возмутилась Ляля, – он нормальный парень. Ну посмеялся над историчкой. Но она же старая жаба! Хромоногая.
– У нее что-то с ногами, – вспомнила Ира, – артрит, что ли…
– Да далась она тебе? – удивилась Ляля. – Тебе надо, чтобы Влад любил тебя или старую артритную жабу?
– Он мне в любви не признавался, – прошептала Ира, чувствуя, что краснеет. – Ляля, это твой кусок.
– Попробует твой брауни, признается! – заверила ее Ляля, откусывая от пирога. – А-а… съем вместе с пальцами! Как вот ты таким его внутри делаешь… э-э кремоватым?
– Секрет фирмы. Научить?
– Не. Я лучше на чай приду.
Саша тоже принялась за пирог. Она ела, аккуратно отламывая каждый кусочек вилочкой, но все знали, что худенькая, похожая на мальчишку Саша могла такой тихой сапой схомячить весь противень чего-нибудь, испеченного Ирой.
– Мне вот еще не нравится, – начала Саша, – что ты, Ир, так зажимаешься в его присутствии. Прямо каменеешь. Почему ты его так стесняешься?
– Да прекрати ты, – вмешалась Ляля, – сразу видно, что ты со своими пацанами только по горкам крылатским скачешь. А в отношениях не петришь. Конечно, она будет стесняться.
– Сначала – да, – возразила Саша, – но они же целый месяц вместе. Получается, он не знает, какая она на самом деле.
– А ему, может, она и такой нравится, – пожала Ляля плечами. – Ой, если б на меня такой симпатяга внимание обратил, мне бы плевать было, с какой стороны я ему нравлюсь. А то все больше какое-то старичье клеится. Вчера один в лифте кадриться начал. Бородавка на носу – ого-го! В шляпе, прикиньте? Какое, говорит, лицо у вас породистое.
– А ты? – затаив дыхание, спросила Саша.
– А я что? Иго-го, говорю, до свидания, на ипподром опаздываю! И поцокала!
Девчонки расхохотались. Ира отпила глоток чая, взглянула на часы.
– А ты сама чего не ешь? – вдруг заметила Ляля, отрезая себе второй кусок пирога.
– Не могу, – призналась Ира, – волнуюсь.
– Вообще-то, Сашка права. Надо тебе порасслабленнее при нем быть. Возьми мой кусок, я себе еще отрежу.
– Нет, Ляля, не надо. Я при нем вообще есть не могу!
– Да перестань ты! Как же ты замуж за него пойдешь? Его покормила, детей покормила, а сама что? Еду из тюбика будешь употреблять, как космонавты? Втихаря, в ванной? Тогда хоть с пастой не перепутай. Зубной.
– Ляля, что ты, какие дети?! Он мне даже в любви не признавался!
– Сегодня признается, гарантирую! Потому что брауни у тебя сегодня шедевральный. Может, Владу и правда этого не хватает – чтобы ты была поестественнее. Вот, это твоя норма, чтобы расслабиться!
Ляля водрузила на Ирину тарелку кусок брауни. Подумала и отобрала у Сашки кусок, который та себе отрезала.
– Эй!
– Это для дела! Придет наш принц, а принцесса сидит спокойная, как танк! Лопает вовсю, от двух кусков сразу откусывает. Он попробует и подумает: вау! Надо скорее ей в любви признаваться и жениться. Чтобы она мне такую вкусноту на завтрак, обед и ужин изображала!
В дверь позвонили, и Ира подскочила.
– Это он, это он, ленинградский почтальон, – прошептала Ляля. – Сашка, передай мне печенье, пока он еще не вошел. Кто его знает, может, он пирогам печенье предпочитает?
Ира распахнула дверь. Ее сердце ухнуло куда-то вниз, а потом подпрыгнуло вверх, и в ладонях защипало. Он был прекрасен, впрочем – как всегда. Высокий, светловолосый, с прямым носом, с тонкими губами – просто Кен, дружок Барби. В черном коротком пальто, в брюках. В руках – желтые тюльпаны.
Ира не очень любила желтые цветы, но она никогда бы не посмела сказать об этом Владу. У него ведь прекрасный вкус, и наверняка эти цветы – стильные и модные, а то, что они ей не нравятся, – наверное, она просто не разбирается.
– Привет, красавица, – улыбнулся он, шагнув в квартиру, и обнял ее.
Однако, бросив взгляд в кухню и заметив девочек, поцеловал только в щеку.
– Это тебе!
– Спасибо. Это в честь?..
Ира не договорила. Он вопросительно приподнял бровь, и она не посмела закончить фразу. Ну не помнит он, что у них сегодня праздник, ничего… Зато Ляля права: он потрясающий!
Ира с восхищением смотрела, как он неторопливо снимает пальто, поправляет воротник белой рубашки, торчавший из v-образного выреза серого вязаного джемпера, приглаживает волосы.
– Мне кажется, их лучше поставить в воду…
– Да, бегу, – смутилась она и помчалась за вазой, замирая и «каменея», как и сказала Сашенька, и обзывая себя дурой за то, что сразу не бросилась к шкафу за вазой. Правда, она любовалась Владом, но как ему об этом сказать?
Влад же, наоборот, совсем не стеснялся. Он спокойно отправился в ванную и даже не спросил, какое из полотенец – для рук, видимо, показывая, что он тут частый гость.
– Привет, девчонки, – сказал он, входя в кухню, – что нового в школе?
– Можно подумать, ты там не был сегодня! – фыркнула Ляля.
– Был-то я был, но на уроках занимался куда более важными делами.
– Игрушками на айпэде?
– Приложениями, – поправил Лялю Влад, – вчера скачал парочку. Кое-что для обработки фоток.
– Повезло тебе, – хмыкнула Ляля, – кулинарных приложений для айпэда – хоть пруд пруди.
– А зачем мне кулинарные приложения? – не понял Влад.
– Так Ира же…
– Налить тебе чаю? – перебила Ира, поставив вазу с тюльпанами в центр стола, рядом с брауни.