Рецепт любви
Шрифт:
– Слушай, – осторожно спросила Ира, – а у тебя мама разве не печет блины?
В глазах Влада отразилось на секунду что-то такое… Она не поняла – что, скорее почувствовала. Он нахмурился, отвернулся, но тут же вновь взглянул на нее с вызовом и проговорил:
– Еще спроси, не сидит ли она рядышком, пока я хлебаю супчик, и не спрашивает ли: «Как дела в школе, сынок?» Короче, нет. Не печет! И я считаю, что это круто.
– Но почему? Ты боишься потолстеть?
– Это как раз легко контролировать, – хмыкнул он, – не есть твою стряпню – и все.
– А в чем проблема?
– В тебе. Если ты будешь есть то, что приготовила, да и еще в таких количествах…
– Да это девчонки мне подложили два куска, я и не собиралась…
– Неважно, – перебил он, – дело не в этих двух кусках. Ты же постоянно что-то жаришь, запекаешь и по-любому пробуешь…
– Да могу и не пробовать! – воскликнула Ира. – Вот у меня аллергия на арахис, так я же не пробовала «Подарочный» торт, который для папы пекла. Там, знаешь, сколько орехов!
– Слушай, дорогая, – сказал он раздраженно, – ты вообще не понимаешь, о чем я, да? Давай по пунктам. Первое. В тот раз ты пахла блинами. И я, после того как пробыл у тебя всего пару часов, стал пахнуть блинами! Чистый был свитер. А на обратном пути на меня люди оборачивались. За мной тянулся блинный шлейф!
Ира подавленно молчала.
– Второе! Все знают, что выпечка – штука вредная. С этим своим увлечением ты разбухнешь за пару лет, как наша историчка. Станешь жабой. И я за компанию, если буду все это есть. Зачем? У меня большие планы на жизнь. У меня бабка загнулась от диабета! Думаешь, мне тоже охота?
Слезы подступили к глазам, но Ира сглотнула да еще и ткнула себя ногтем в коленку. Проверенный способ удержать слезы.
– И, наконец, последнее – время. Ты тратишь на это очень много времени.
– Но это мое свободное время, – проговорила она, глядя в пол, – на что же еще его тратить?
Он расцепил «замок» из сцепленных пальцев и развел руками:
– На меня! Плохо, что ли?
Ира испуганно посмотрела на него и замотала головой. Влад слегка улыбнулся, успокоившись:
– Ну и все! – И голосом Карлсона добавил: – Я же лучше собаки. Не?
Ира не улыбнулась. Она по-прежнему сильно-сильно колола себя ногтем в коленку.
– Слушай, хорош сестрицу Аленушку изображать, – сказал Влад, – давай рассуждать конструктивно. У тебя есть свободное время? Ну, когда я занят, например. Так посвяти его себе, внешности своей. Вот ногти. Отчего они у тебя короткие такие и ненакрашенные? Из-за готовки?
– У меня они всегда такими были, – выдавила она, – просто ломкие.
– О’кей, но можно же сделать так, чтобы они выглядели ухоженными, понимаешь? Прозрачный лак, там… Ну не знаю. Посоветуйся с девчонками в классе. У Корнеевой спроси.
Ногти у Полины Корнеевой были невероятные. Длинные, алые или нежно-розовые, они обновлялись каждое воскресенье – к маникюрше Полину водила мама. Полина сама была высоченная, и когда она тянула руку, то рука ее поднималась выше других, и эта красота на ногтях становилась видна всему классу.
«С таким маникюром тесто особо не помесишь, – подумала Ира мрачно, – даже посуду не помоешь… Да и мама денег на это не даст. Если только свои тратить, карманные».
Она повернула голову и посмотрела на экран, с которого ей улыбался Гордон Рамзи.
– Только давай без вот этих намеков, ладно? – поморщился Влад. – Если ты хочешь, чтобы я тебе что-то подарил на день рождения, то скажи. Нечего тут картинки развешивать… Павлову подговаривать насчет приложений для айпэда.
Ира вспыхнула. Она не намекала, что он должен подарить ей эту книгу! Она не подговаривала Лялю намекать насчет приложения! Но вслух говорить ничего не стала… Что-то подсказывало ей: Влад все же останется при своем мнении.
– Короче, вот что, – сказал Влад, – подвинься.
Она с готовностью подъехала к нему поближе на стуле. Наверное, он решил обнять ее, сказать, что они вместе найдут выход из этой непростой ситуации. Должен же быть какой-то компромисс!
Но Влад пальцем смахнул с ее губ что-то маленькое.
– Крошка печенья, – пояснил он.
Стыд Иру так и прожег. Что же, она так и разговаривала с ним, вся испачканная? Надо взглянуть в зеркало, может, еще где-то на лице есть крошки или мука? Может, в волосах?
Влад не дал ей подняться. Он подцепил ее пальцем за подбородок.
– Выбирай, – сказал он, – или я, или вот это.
Он кивнул на экран.
– Владик, – проговорила она, еле удерживая слезы, – а ты… уверен… что… мы не… найдем… какого-то… к-к-компромисса?
– Уверен. Блинами я пахнуть больше не хочу.
Он поднялся и направился к двери.
– И человек, с которым я хочу быть рядом, тоже не должен ими пахнуть, – добавил он, стоя на пороге, – а я хочу быть с тобой.
– Почему? – глупо спросила Ира.
Она надеялась – он скажет, что любит ее. Но он сказал:
– У меня команда есть. И я думал, ты нам подходишь.
– Погоди, – опешила Ира, – какая команда?
– Слушай, ну, у каждого человека есть люди, которые его окружают. Пусть – друзья. Девушка любимая…
Ира вздрогнула при слове «любимая» и внимательно посмотрела на Влада. Но он явно не придал этому слову особого значения.
– Так вот, мне моя команда нравится. Лишних там нет. Я всех сделал такими, как надо. Это, кстати, не так плохо. Тебе вот наверняка не нравится что-то в твоих Сашах и Лялях? Да?
– Ну… да.
– А изменить их не пробовала?
– Н-нет.
– Вот именно. А ведь можно! Можно изменить людей так, чтобы они тебе подходили. И чтобы это было на пользу им же. Настоящий лидер так и делает. Он меняет людей в лучшую сторону. Моя мать рассказывала, какие у нее сотрудники тормоза были. И как ей приходилось их менять. Заставлять меняться внутренне, понимаешь? Она себе нормальную команду сколачивала три года. Зато теперь они впереди планеты всей. На этой неделе к ним Чубайс приедет! А твоя Павлова думает – да мать занимает свое место потому, что у нее президент в одноклассниках был. Нет, ребята! Она у меня просто нормально соображает. В отличие от вас всех. Короче, думай, Ирка. Хочешь быть со мной – меняйся в лучшую сторону. Себе же на благо.