Рецепт Мастера. Спасти Императора! Книга 2
Шрифт:
17 декабря, 1916
Тем утром, выслушав доклад адъютанта, князь Сандро помолчал с полминуты, словно ожидая, что тот скажет что-то еще и, не дождавшись, добавил с внезапной уверенностью:
– Старец несомненно убит.
– Не могу знать, Ваше Императорское Высочество, – белесое лицо адъютанта отразило сложную гамму чувств.
– Говорите, – расшифровал мимику князь.
– Не уверен, что это имеет прямое касательство к делу, но… нынешним утром мой извозчик сказал то же самое. Люди на улицах только о том и говорят и поздравляют друг
– Я вот опасаюсь, не замешан ли тут кто-то из членов императорской фамилии, – по непонятным причинам страх, выхолодивший сердце князя Сандро оказался сильнее здравого смысла. И еще, невесть почему, он подумал о своем зяте – Феликсе – и забарабанил нервными пальцами по столу.
Где-то нервозно вскрикнул паровозный гудок. Киевское обиталище князя – его личный поезд – стоял на запасных путях вокзала.
Если муж племянницы Николая ІІ, дочери родной сестры Государя великой княжны Ксении, организовал убийство…
– Как я уже докладывал вам, – тем временем, завершил адъютант, – на данный момент достоверно известно одно. В ночь с 16 на 17 декабря Григорий Распутин исчез со своей петроградской квартиры на Гороховой улице. И никто из людей, в чьи обязанности входило охранять его жизнь, не в состоянии объяснить, когда, как и куда он девался…
В сердцах сдернув с плеча лиловое боа, Изида Киевская повернулась спиной к дому № 13 и возмущенно забарабанила в дверь каблуком ботинка. Все прочие средства были испробованы: она звонила в звонок, стучала в стекло…
«Хамство какое!» – задыхаясь, орала обида.
«Сумасшествие, – перекрикивала ее параллельная мысль. – Все, как он рассказывал мне…»
Все было в точности так, как рассказывал ей гимназист!
Желая достучаться до своих соучастниц, Чуб споро оббежала маленький дом, и все шесть окон безмятежно предъявили ей пустые помещения: кухню, кабинет, спальню, гостиную с безжизненными диванами, креслами, одиноко стоящим в углу пустым стулом и одноногим круглым столиком с бездыханной бронзовой пепельницей в центре.
«Где же они заседают? В подвале? Ушли? Не дождались! Ну, хамство… Кто во-още царя будет спасать? Я! Я! Я тут жизнью рисковать собралась! А они меня…»
Сим утром, марта 1917 года, наученная юною ведьмой Изида вышла из дома на Большой Подвальной именно так, как положено выходить Ясным Пани. Ну, положим, не совсем так: навряд ли настоящие Киевицы с запинкой читают по бумажке заклятие времени – но это нюансы. Шагнув за порог в рыхлый и мягкий снег, Чуб угодила из марта прямо в декабрь. И, дабы окончательно удостовериться в своем новом умении, дернула первого подвернувшегося под руку прохожего:
– Эй, парень!.. Какое сегодня число?
– Изида Андреевна? – обмер остановленный белокурый молодой человек в форме почтового служащего, и глаза его сделались круглы, рот восторжен, а кисти взметнулись. – 17 декабря! Великий день. Величайший! Я поздравляю вас!
– С чем? – опешила Даша.
– Распутин убит! Вы разве не знали? Весь Киев гудит!..
– Как… когда убит?
– Прошлою ночью!
– А сегодня какое число?
– 17 декабря, – повторил молодой человек.
– А год какой? – занервничала Изида Андреевна.
– 1916-й, – сказал остановленный уже без прежнего энтузиазма и неуверенно добавил: – От Рождества Христова. Автограф позвольте?
– Не до автографов, парень!!!
Знаменитость затрясла головой – не помогло. Умопомрачительная путаница со временем, в которую ввергло их появленье Акнир, от энергичного головотрясения только превратилась в окончательный хаос.
Понималось одно: случилась трагедия. Распутин убит, хотя не должен… А через пару минут, понадобившихся на преодоленье невеликой дистанции от Большой Подвальной до Малой, трагедия помножилась на сумасшествие (или сумасшедшее хамство!): на Малоподвальной, где была назначена сходка, будущей спасительнице царя и отечества никто не открывал.
Подняв колено повыше, Земплепотрясная со всей дури ударила в дверь. Нога ушла в пустоту – утратив опору, пилотесса полетела на спину. Спина повалилась на нечто живое, предупредившее падение.
– Ты все же пришла? – сказала Акнир, поддерживая полуупавшую Дашу под мышки.
– Какого хрена? – авиатресса вскочила на ноги. – Я полчаса тарабаню!
– Пятнадцать минут. – Акнир притворила входную дверь.
– Ты что, время засекала? – Даша почти лопалась от возмущения.
– Пятнадцать минут назад я выходила – тебя еще не было. Ты опоздала на полчаса. Я же просила прийти вовремя!
– Ты что, из воспитательных целей мне двери не открывала? – окончательно окрысилась Чуб. – Да кем ты себя вообще возомнила? Вы здесь вообще из-за кого собрались? Из-за меня! Обсудить мой план спасения. И вы меня же и не пускаете… Еще раз так поступишь со мной и… я вообще хочу посмотреть, как вы без меня чего-то отмените!
– Я не слышала стука, – постно пояснила Акнир. – Идем скорее…
– Как не слышала? Где вы сидели? Я подходила к окну. Гостиная пустая.
– Она всегда пустая, – нетерпеливо сказала Акнир.
– А вы где?
– Мы в другом месте, – с нажимом произнесла юная ведьма. – Мы на Малопровальной. Сечешь? А на Большой провальной стоит Башня Киевиц. Ты забыла закон? В башне на Большой подвальной способен жить кто угодно, любой слепой! Но войти в настоящую Башню может лишь Киевица…
– Мы в провале? – наконец догадалась пришедшая. – В другом измерении?
И, пройдя в гостиную вслед за Акнир, немедля убедилась в этом сама.
На представлявшемся из окна совершенно пустым одноногом столе лежало множество книг. Придерживая рукой исчерканную страницу одной из них, Катя подняла на опоздавшую спасительницу возмутительно-возмущенный взгляд. Маша сидела от всех в стороне, на выявившемся совсем не пустым, одиноком стуле. Судя по отнюдь не бездыханной – дымящейся окурками пепельнице, Чуб опоздала на целых семь сигарет. Судя по вызывающе недовольному Катиному взору, лжеотрок успела рассказать им о встрече со вдовствующей императрицей, а Акнир – поделиться с присутствующими планом похищения.