Рецепт одной войны
Шрифт:
Вот и праздники той, Шоколадной стороны… Увы, увы… Они с каждым годом становятся всё пышнее и ярче. А наш праздник вафель остается таким же, каким был при бабушках и прабабушках. Что тут поделаешь? Ничего не поделаешь. Такова жизнь.
Карл и Рудольф опять берутся за кости.
На этот раз первым мечет Карл. Он опять тщательно трясет стаканчик, опять колдует, склоняется к нему ухом, как будто хочет услышать подсказку, угадать самый благоприятный момент. И его старания не проходят даром: на костях выпадает десять очков – хороший результат. Это много, в большинстве случаев это означает выигрыш.
Но не с Рудольфом. Тот хмыкает, небрежно сгребает кости со стола, забрасывает их в стаканчик, встряхивает разок и выкатывает на стол. Карл в нетерпении подается вперед.
– Тьфу ты! – в сердцах восклицает он.
На костях Рудольфа – одиннадцать. Он опять выиграл. Видя, как раздосадован приятель, кондитер смеется.
– Нет, скажи! – сердится Карл. – Почему тебе всё время везет? А мне всё время не везет?
– Потому что ты хочешь выиграть во что бы то ни стало. Как будто выигрыш в кости – вопрос жизни и смерти. Фортуна таких не любит. Она любит легких, широких людей, – смеется Рудольф.
Рудольф шутит, конечно. Но в каждой шутке, как известно…
Карл не успевает возразить: на мосту появляется стайка девчонок-подростков – возбужденных, веселых, принаряженных.
– Это что еще такое! – в изумлении восклицает кондитер. – Куда это вы собрались?
– Дайте нам пройти, дядюшка Рудольф! – весело кричат девчонки.
– Куда?!
– На ту сторону. На Праздник шоколада!
– Шоколада?! – в притворном гневе восклицает Рудольф. – Вы хотите сказать, что разоделись в пух и прах, чтобы пойти на чужой праздник?!
– Да! – смеются девчонки. Они, похоже, совсем не боятся грозного Рудольфа.
– Что за фантазии! Что вам там делать? Почему вам не гуляется на нашей стороне?
– Будто сами не знаете, дядюшка Рудольф, – храбро говорит рыжеволосая девчонка с сияющими от возбуждения глазами. – На том берегу музыка громче, огни ярче, танцы веселее!
– Танцы веселее?! – гремит Рудольф. Он придирчиво оглядывает лица девчонок: – А может, вы еще и шоколад там будете есть?
– Будем! – кричат дерзкие девчонки.
– Как?! Вы хотите сказать, что променяете наши вафли на их шоколад?!
– Мы очень любим вафли! – смеется рыжеволосая. – Но и шоколад тоже любим!
– Позор, Жюли, позор! – стонет кондитер. – Многие поколения ваших предков ни разу в жизни не брали в рот шоколада!
– Ну и что! Мы же не в Средние века живем! – возражает рыжеволосая Жюли. – Оглянитесь вокруг! Мир стал другим!
Ну что тут скажешь? Мир действительно стал другим.
– Ваши отцы и матери, ваши бабушки, прабабушки и прапрабабушки никогда не ходили на этот праздник! – восклицает Карл.
– А мы не хотим жить как прабабушки и прапрабабушки. Мы хотим веселиться и танцевать с их мальчишками!
– Ах вот как! Ну я вас сейчас! – Карл поднимается и делает вид, что ищет глазами что-то похожее на хворостину.
Девчонки визжат, огибают столик кондитера и бакалейщика и убегают на ту сторону реки.
– Вот чертенята! – сердится Карл. – Посмотри-ка на них – не хотят жить как бабушки и прабабушки! И что за молодежь пошла?
– Не хотят… – вздыхает Рудольф. – А молодежь… Что ж, молодежь как молодежь… И мы с тобой в свое время были не лучше.
– Но уж на Шоколадные праздники мы никогда не ходили! – восклицает Карл.
– Ну разве что на праздники не ходили…
Мимо них по мосту проезжает зеленщик на мотороллере; в кузове мотороллера трясутся ящики со спаржей. Зеленщик приветственно гудит клаксоном и поднимает вверх большой палец: «Молодцы! Так держать! Знай наших!»
Рудольф и Карл приподнимают шляпы и важно раскланиваются в ответ.
– А кстати, кто эта бойкая девчонка? – спрашивает Карл. – Ну та, рыжеволосая с сияющими глазами?
– Ты не узнал? Это Жюли, внучка нашей Франсуазы.
– Не может быть! Когда она успела вырасти? Ведь еще вчера… Сколько же ей лет?
– Пятнадцать… Или шестнадцать…
– Ай-яй-яй!.. Как летит время!
– Летит… Летит стрелой…
На набережную на той стороне Реки выходит духовой оркестр пожарной охраны Шоколадного берега. Пожарные одеты в старинную форму с аксельбантами и галунами. Начищенные медные каски блестят на солнце. За оркестром валит нарядная праздничная толпа.
Рудольф и Карл провожают процессию грустными взглядами.
– Ничего не попишешь… Они умеют повеселиться!
– Шоколадники? Умеют… – вздыхает Рудольф. – А она… Как же она похожа на свою бабушку…
– Кто?
– Да эта Жюли. Те же волосы. Тот же смех. То же ожидание счастья в глазах…
Карл смотрит в лицо приятеля, усмехается и шутливо грозит ему пальцем.
– Да-да. Все помнят, как ты был влюблен в Франсуазу…
– Был, – не стал спорить Рудольф. – И ты был. И все мальчишки нашего берега. И многие взрослые.
Он мотает головой, виски его густо припорошены снегом седины.
– Подумать только! Ее внучка – уже невеста! И как похожа… Как похожа…
Две дамы с зонтиками от солнца проходят по набережной мимо моста, раскланиваются с кондитером и бакалейщиком и одобрительно кивают: правильно, правильно делаете, нужно воспитывать несознательных!
Карл собирает со стола кости и складывает в стаканчик.
– Как, говоришь, нужно метать? Легко и непринужденно? Ну, Рудольф, берегись!
Он выбрасывает кости на стол. И стонет… На костях один и один, два очка, меньше не бывает.