Рецепт счастья от доктора Тины
Шрифт:
– Конечно, к еще более глубокому изучению патологической анатомии, мой мальчик. Ибо что, как не высокая квалификация в сочетании с природным остроумием даже при самой отвратительной внешности придает тебе необходимый шарм в глазах окружающих.
– А шарм вам для чего?
– А все для того же. Чтобы ничего не бояться – ни жизни, ни смерти.
– Я всегда думал, шеф, что одно с другим не связано.
– Еще как связано, голубчик. Человек, обладающий умом и шармом, всегда стоит выше других, а следовательно, должен быть бесстрашен…
Михаил Борисович приготовился уже задать следующий вопрос в этой воображаемой дискуссии со своим младшим коллегой, но вдруг остановился в недоумении. Что это? Владик еще здесь? Его микроскоп до сих пор не выключен, плакат с амилоидозом почки вытащен из-за шкафа и стоит, покосившись, приваленный к ножке стола… Однако… И где же сам Дорн?
Из внутреннего перехода, соединяющего под землей основной лечебный корпус больницы с отделением патанатомии, раздался противный шум движущейся каталки.
«Опять кого-то уморили ради праздника», – подумал Ризкин и подошел к зеркалу. На его разгоряченном лице ярче обычного горели бесовские крапчатые глаза. «А санитар-то уже давно ушел. Тело принять будет некому. И что им за охота по ночам по холодным переходам каталки катать…»
Он из любопытства выглянул в коридор. Владик Дорн и еще один молодой человек вкатили в отделение каталку с телом, накрытым простыней.
– Сами себе материал для исследований добываете? – пошутил он, но, увидев лица парней, замолчал. Каталку подкатили ближе, придвинули к стене. Ризкин приподнял край простыни со стороны головы, заглянул.
– Кто это?
Парни молчали. Потом Владик выдавил:
– Это знакомая моего брата. – Он слегка кивнул в сторону Саши. – Мы связались со следователем, он велел доставить ее сюда. Все равно, говорит, пока будет разбираться, пусть полежит в нашем морге. – Владик говорил будто нехотя, с трудом подбирая слова. Саша вообще молчал. Ризкин ничего не понял.
– Откуда девушка?
– С улицы. Брат нашел около подъезда.
– Она к нему, что ли, шла?
– Наверное.
Михаил Борисович подумал:
– Так вы чего, тут будете сидеть всю ночь?
Саша Дорн посмотрел с надеждой:
– А можно уйти?
– Куда идти? – одернул его брат. – Следователя надо ждать.
– Ну, ждите в кабинете. – Ризкин засобирался домой. Его приподнятое настроение куда-то улетучилось. – А родственникам сообщили?
Саша посмотрел на брата:
– Я никаких родственников не знаю. Пусть следователь сообщает.
– А он откуда узнает?
– Ну, обычно все теперь узнают из мобильного телефона.
Саша побледнел. Владик Дорн посмотрел на него и вспомнил, как смотрела на Олю Валентина Николаевна.
– Мне кажется, та женщина, у Барашкова, узнала девушку.
– Какая женщина? – заинтересовался Ризкин.
– По-моему, вы с ней знакомы. Вы приходили к ней после операции, когда она лежала в нашем прежнем отделении.
– Тина Толмачёва? А что она здесь делает?
– По-моему, лечит кого-то.
– Так она что, вернулась работать в больницу? А почему я об этом ничего не знаю? – Ризкин вернулся к зеркалу, причесал тоненькой расческой свои жесткие волосы, поправил «бабочку». – Пойду-ка я ее навещу. Уж если о ком можно скучать в нашей больнице, так это о Тине.
– У вас на воротнике рубашки губная помада, – машинально заметил Дорн.
– И правда, какая жалость… Нашим теткам дай волю, так не отлипнут. А если так? – Ризкин надел медицинский халат и поднял воротник. – Видно?
– По-моему, нет.
– Ну и ладно. В конце концов, Тина все поймет. Сегодня праздник. Я же не свататься к ней иду. Хотя… – Ризкин покрутил головой. – Интересно, а почему мне никогда это не приходило в голову? – Он деловито накинул поверх халата еще и куртку и собрался идти. – Вы когда ехали по подземному переходу, крыс не видели?
Саша промолчал, не принимая участия в разговоре.
– Я не видел, – ответил Владик.
– Я их не люблю, – поморщился Михаил Борисович и скрылся за внутренней дверью подземного перехода.
– Влад, – сказал тихо Саша, – я ее сумку у себя дома оставил. В ней, наверное, и телефон.
Владик подумал.
– Пока менты раскачаются, ты успеешь вернуться. Беги за сумкой.
Саша посмотрел на часы:
– Транспорт уже, наверное, не ходит.
– О черт! Сиди тогда здесь. Я сам съезжу. Давай ключи!
– Влад… – Саша замялся. – Давай поедем вместе. Я… Мне не хочется здесь сидеть…
– Ты что, с ума сошел? Менты приедут, а никого нет.
– Ну, скажем, что покурить выходили.
Влад махнул рукой:
– Ну ладно, поехали.
28
Охранник в камуфляже пропустил машину Азарцева в ворота. Юлия уже ждала его на террасе и с несвойственной ранее торопливостью сбежала с крыльца навстречу. И даже не проронила ни слова по поводу задрипанности его «восьмерки».
– Пойдем, Магомет тебя ждет. – Они быстро пошли по прямой дорожке к дому.
«Плохо расчищено, – про себя отметил Азарцев. – И света в окнах немного. При мне-то иллюминация была, как на балу в барской усадьбе».
Они вошли внутрь. Азарцев шел и не узнавал свое детище, свою прежнюю ежедневную гордость и счастье. Его бывшая клиника теперь представляла собой не то военный госпиталь для выздоравливающих больных, не то гостиницу средней руки, не то бордель. Везде сновали какие-то непонятные люди с оружием, в холле о чем-то шептались грубые женщины с ярко накрашенными губами, в одной из комнат Азарцев заметил нескольких парней – один был с палочкой, у двух других грязные повязки красовались на теле и на головах.