Рецидив
Шрифт:
— Посидите полчаса, а лучше собирайтесь, скоро начнём двигаться, я сейчас.
Он вышел в сени, накинул на себя дождевик Пахомыча, перешёл улицу и постучал в дверь дома напротив, где остановилась Ольга.
Дверь открыла женщина средних лет, закутанная в кашемировый платок.
— Здрасьте, — сказал Максим, — Ольга пришла? Я соседа вашего племянник.
— Да, я вас видела, — улыбнулась женщина, — вернулась она, счастье-то какое! Сейчас позову. А то вы заходите, чего под дождём стоять.
— Я в сенях подожду.
Женщина, жена соседа
Максиму показалось, он уже видел её нагой, но мысль мелькнула и ушла, застыдившаяся.
— Я знала, что вы придёте, — сказала Ольга ровным голосом.
Снова показалось, что он слышал от неё другие слова, произнесенные другим тоном — тёплым, если не сказать — нежным. Подумал: странные шутки выкидывает память!
— Нас ждут невесёлые хлопоты.
— Доклады? — догадалась она.
— А вопросов осталась масса. Такое впечатление, будто мы все одновременно проспали где-то сутки-двое, пока не встретились на краю болота. Может, здесь и в самом деле аномальная зона, как предположил мой зам?
— Вам-то что за дело? Вы в отпуске. Это мне писать рапорт и честно признаваться в отсутствии результата.
— Мне тоже придётся писать, дело серьёзнее, чем я думал, да и ребят своих вызвал сюда незаконно.
— Зайдёте? — сделала она движение к двери из сеней в хату.
— Там небось твой… ваш полковник сидит.
— И что? Он хороший мужик.
— Мне почему-то всё время хочется говорить с тобой на «ты», — признался Максим. — Ведь так и было? Или мне кажется?
Ольга склонила голову к плечу.
— Если кажется — креститься надо. Но я тоже… помню. Давай попробуем на «ты»… не при посторонних.
— Понял, согласен. Мобилу подзарядила? Номер не поменялся?
— Будем созваниваться. Мы через пару часов двинемся в посёлок, оттуда в Москву, начальство требует.
— Мы уже уходим. Попробуем экспроприировать транспорт у полиции. Может, рванёте с нами?
— Нет, мы сами.
— Как знаете, тогда до встречи в Москве.
Ольга сунула руку.
Максим осторожно сжал её, с трудом удержавшись, чтобы не поцеловать пальцы. Рука у девушки была холодная и не по-женски сильная.
Он вернулся в дом Пахомыча.
Через полчаса группа переоделась в не успевшую толком просохнуть родную одежду и выбралась на улицу, поблагодарив хозяев за гостеприимство.
Дождь кончился, в облаках наметились просветы.
Максим хотел попросить у военных, ставших лагерем у хутора, какой-нибудь вездеход, однако им неожиданно повезло: генерал Охлин, подобревший после благополучного возвращения «с охоты», успевший принять на грудь бутылку коньяку и насытиться, пригласил их на борт вертолёта.
— Долетим до Сыктывкара, майор, а там уже сами доберётесь до столицы, — пророкотал он, красный и потный после трапезы. — Как говорится, долг платежом красен. Как-никак вы тоже приложили усилия к поискам.
Максим сказал только одно слово: «Спасибо!» Он не принимал участия в поисках команды генерала, но был согласен с тем, что усилий на поиски было потрачено немало.
Через два часа они были в Сыктывкаре.
Москва. Управление экологической
безопасности ФСБ.
4 июля, 9 часов утра
Порог кабинета начальника Управления Ольга впервые переступила с беспокойством и чувством собственной несостоятельности. И причиной этих ощущений была не только командировка в Синдорские леса, закончившаяся безрезультатно. Она была уверена, что события в конце июня, сопровождавшиеся странным исчезновением группы охотников вслед за исчезновением животных, а затем не менее странным возвращением пропавших, таят в себе столь необычные глубины, что по спине струился холодок. А память молчала!
В кабинете начальника, кроме самого Конева, находились несколько человек: его заместитель полковник Лапин Виктор Андреевич, начальник информационно-аналитического отдела Фельцман Оскар Нариманович, как всегда одетый безукоризненно, и сухолицый, с большими залысинами и огромным лбом полковник Спицын, командир «особого звена» из Управления внешних коммуникаций. Ольга с ним ещё не имела дела, но знала полковника по отзывам сотрудников УВК, с которыми была знакома.
Спицын был одет в серый костюм без галстука и выглядел рядовым сотрудником конструкторского бюро. Но стоило глянуть на его выдающийся лоб и встретить взгляд карих, умных, тёмных, проницательных глаз, в которых горел огонёк настороженного внимания, и становилось ясно, что это человек мощного интеллекта.
На столе у Конева стояла картонная коробка без всяких наклеек. Крышка коробки была поднята, но она была повёрнута к генералу, и что в ней находится, Ольга не увидела.
— Садитесь, майор, — сказал Конев неприветливо.
Ольга села за Т-образный стол напротив Лапина и Спицына, рядом с Фельцманом.
Мужчины молча смотрели на неё. В их молчании крылась некая подозрительная заинтересованность, отчего у девушки тревожно защемило сердце. Атмосфера в кабинете начальника Управления ей не нравилась.
— Ольга Викторовна, расскажите всё, что вы знаете о происшествии в Синдорском лесу, — попросил Лапин.
— Я уже написала в донесении всё, что знала, — ответила она.
— И всё-таки расскажите, в подробностях, — пробурчал Конев. — С момента появления на хуторе Синдор.
Ольга собрала волю в кулак, помолчала, собираясь с мыслями, и начала рассказывать о своих приключениях в лесах вокруг хутора Синдор вплоть до встречи с внезапно нашедшимися охотниками.
Рассказ длился сорок минут, и после него в кабинете наступила тишина. Опытные руководители подразделений ФСБ переваривали услышанное, не спеша высказывать своё отношение к этой истории.