Рецидив
Шрифт:
Ольга встала.
— Надо понимать, я под арестом?
Мужчины переглянулись.
— Под домашним, — с колебанием сказал генерал. — Вспомните что-нибудь ещё, позвоните мне или Виктору Андреевичу.
— Лучше мне, — сказал Спицын, не теряя сосредоточенного вида.
Ольга вышла из кабинета.
В голове царила пустота, пробиваемая, как пулей, одной мыслью: Вахтанга допрашивали на детекторе! Вахтанга допрашивали… отсюда его криз.
Мысль сменилась другой: откуда в Синдорском лесу инопланетяне и что они там делали?
Она вышла на улицу. Мысли
Почему Мзилакаури не сообщил ей о видеокамере до приезда в Москву? Каким образом лейтенанту Зайцеву удалось установить, что видеокамера у Пахомыча? Как дела у Максима Одинцова? Как отреагировало его начальство на события в Синдоре?
Последняя мысль заставила её взяться за айфон.
Однако, сев в свою лиловую «БМВ Х-6», она передумала: сам позвонит… если заинтересован во встрече.
Что за её машиной следует серый «Фольксваген», она не заметила.
Доха, Катар
5 июля, 13 часов 10 минут
Над входом в отель «Пармезан» висел герб Катара: две сабли, внутри яхта и остров с пальмами. Яхт Максим ещё не видел, пальмы присутствовали, но спасти от жары ни местное население, ни гостей не могли. Температура воздуха в этот день в Дохе приближалась к сорока шести градусам по Цельсию, поэтому сам воздух казался горячим желе, с трудом проникающим в лёгкие.
Катар вообще считался страной пустынь, солончаков, эоловых песков и гор, занимая Катарский полуостров в северо-восточной части Аравийского полуострова. Граничил он только с Саудовской Аравией на юге, омываясь на востоке водами Персидского залива.
Из усвоенной за короткое время истории Катара Максим знал, что государство изначально входило в состав Арабского халифата, потом в эмираты Бахрейна, потом им правили португальцы и турки, и лишь с середины двадцатого века оно стало независимым от Османской империи образованием.
Политическое устройство Катара можно было назвать абсолютной монархией. Правил им в настоящее время эмир Даххам бин Наххун аль-Халифа. В стране работал Консультативный совет — Меджлис аш-Шура, но он не решал важнейшие проблемы внутренней и внешней политики государства. Здесь действовали законы личного, а точнее, кланового владычества, и слово эмира имело больший вес, нежели решения совета.
Большую часть населения страны составляли арабы-катарцы, но проживали здесь и пакистанцы, и иранцы, и индусы, привыкшие к постоянной жаре и сухости воздуха.
Максим, одетый в белый европейский костюм, как полагается не слишком богатому гостю из Великобритании, расплатился с таксистом, доставившим «туриста» из аэропорта в Доху, и вошёл в холл гостиницы, окунаясь в озерцо прохлады и тишины.
У стойки администратора толпились говорливые немцы, одетые кто во что горазд, в основном — пожилые пары и старые девы, вид которых мог отбить у любого мужика желание смотреть на женщин. Они собирались на экскурсию.
Максим одарил белозубой улыбкой девушку в синей униформе, подал паспорт, сказал по-английски:
— Добрый
Девушка-администратор ответила не менее роскошной улыбкой:
— Да, сэр, минуточку. Гарри Буджолд?
— Совершенно верно.
— Вам забронирован номер триста шесть. Заполняйте анкету.
Максим заполнил, получил ключи.
— Лифт направо, вас проводят. Ваш багаж, сэр?
— О, только этот портфель, — показал он саквояжик со сменой белья и личными принадлежностями. — Люблю путешествовать налегке.
— Приятного отдыха.
Метис-латиноамериканец в тёмно-фиолетовом костюме и шапочке-феске проводил его до номера, получил монету в полсотни местных центов — геймов, и Максим прошёл в номер, довольно скромный по любым оценкам, однако чистенький и уютный.
Огляделся, вышел на балкон.
Гостиница стояла на окраине Дохи, ближе к заливу, и с одной стороны была видна гладь залива, с другой — каменные джунгли города с редкими пятнами зелени.
— Большое дерево [2] , — пробормотал Максим саркастически, возвращаясь в прохладу номера.
2
Доха в переводе с катарского — большое дерево.
Зазвонил мобильный.
— Слушаю, — поднёс он к уху невесомую пластину айфона.
— Мы на месте, сэр, — доложил Брызгалов. — Изменения?
— По плану, — сказал Максим, выключая телефон.
План предусматривал устройство группы в Дохе на постой и сбор в порту в три часа дня по местному времени. Предполагалось обсудить полученный от наблюдателей пакет оперативной информации. А послали их сюда после возвращения Максима из Синдора для того, чтобы вытащить из Дохи — и из страны — российского бизнесмена, обвинённого властями в продаже оружия «сепаратистам».
История конфликта уходила корнями в две тысячи одиннадцатый год, когда в ноябре в аэропорту Дохи таможенники и полицейские попытались просветить рентгеном, а потом и отобрать диппочту, которую перевозил посол России. Позиция властей была проста: Россия не поддержала решение Европарламента по Сирии, и эмира и его окружение это взбесило, он-то как раз был за военную операцию против Сирии. А поскольку такую же позицию занимал высший патрон Катара — Соединённые Штаты, власти Катара решили, что могут позволить себе всё.
Послу в тот день досталось крепко, но диппочту он отстоял.
Инцидентом в аэропорту дело не закончилось.
В конце лета две тысячи двенадцатого года в Дохе задержали спортсменов России, приехавших для участия в автопробеге, обвинив их в контрабанде наркотиков.
Россия последовательно отстаивала своё мнение в ООН о недопустимости вооружённого вмешательства в дела Сирии и Ирана, о необходимости мирного урегулирования конфликтов, и это активно не нравилось военной верхушке США, науськивавшей своих «шавок» по всему миру на граждан России.