Рецидив
Шрифт:
— Это ещё почему?
— Она… занята.
— Дорогой мой капитан Сюткин, я с ней разговаривал полчаса назад, она меня ждёт. Позвони и услышишь. И не морщи ты лоб, а то я решу, что ты думаешь.
Квадратнолицый сжал губы в полоску.
— Попросил бы вас…
— Ой, не смеши меня. Может, я что-то перепутал, и это не обыкновенный жилой дом, а тюрьма? Так и скажи, а я доложу кому следует.
— Гражданин, я вам русским языком…
— Могу перейти на английский, немецкий, испанский, итальянский, греческий, турецкий. Дай пройти, не надувай щёки, я
— Да кто ты такой, чёрт возьми? — прошипел квадратнолицый, боднув лбом воздух. — Хочешь неприятностей? Будут! Я сейчас позвоню…
— А давай, звони, — спокойно согласился Максим. — Только твои приедут не раньше чем через час, а мои уже здесь. Можем посоревноваться. Или подождём журналистов? У меня есть пара знакомых ребят.
Агент, осуществлявший надзор за Ольгой, позеленел, глянул сквозь стеклянную дверь центрального входа на джип у ворот, выдохнул сквозь стиснутые зубы:
— Проходи… но я тебе обещаю…
— Ох, не надо ничего обещать, — поморщился Максим, — со мной свяжешься — хлопот не оберёшься.
Он повернулся к охраннику в белой рубашке с погончиками, выглядывающему из окошка.
— На каком этаже сорок девятая?
— На восьмом справа.
— Спасибо. — Максим кивнул и направился по правому коридору к лифту.
Дом был новый, и никаких совместных перегородок, какие сооружают жильцы соседних квартир в старых домах, здесь не было.
Ольга открыла дверь своей квартиры, как только Максим потянулся к кнопке звонка. По-видимому, она ждала его, наблюдая за коридором в дверной глазок.
— Тебя всё-таки пропустили.
Максим окинул девушку, одетую в домашний сарафанчик, восхищённым взглядом: она была так исключительно мила и женственна, что кровь приливала к щекам.
— Отлично выглядишь!
— Не трать время на комплименты, — нахмурилась она, сразу устанавливая дистанцию, в голосе прозвучали грозовые начальственные нотки. Он вспомнил, как девушка поначалу вела себя в Синдоре, и внутренне улыбнулся: майор, однако.
— Хорошо, не буду.
— Проходи.
Она провела его в гостиную, разделённую как бы на две части. Правая половина представляла собой нечто вроде библиотеки и столовой одновременно: очень красивые книжные полки поднимались под потолок, по центру стоял стол и шесть стульев вокруг него. В левой половине гостиной располагались роскошный диван буквой «Г», стеклянный журнальный столик, кресло и метровой длины телемонитор на стеклянной подставке.
— Садись, — пригласила девушка, указывая на кресло. — Кофе будешь?
— Чай, если можно. Извини, я выпил бокал шампанского, поэтому такой шумный.
— Был повод?
— А какой смысл пить без повода? Мы послужили Отечеству, нас поблагодарили, обещали награды, так что повод был.
— Приехал на такси или на своей?
— На такси не езжу.
— Неужели сам сидел за рулём, после шампанского?
— Нет, а что?
— Когда я вижу инспектора ДПС, возникает ощущение, что я нарушаю
— Это комплекс «чайника».
— Ты думаешь? — Ольга вышла и вскоре вкатила в гостиную тележку с кофейным и чайным приборами. — Возможно, ты прав, хотя я вожу машину уже лет пятнадцать. Удивительно, что тебя пропустили ко мне. Или внизу никого нет?
— Сидит какой-то тип с квадратной физиономией. Но я был убедителен.
— Надеюсь, не до мордобития?
— А что, можно было обойтись без этого? — прищурился Максим.
— В Синдорском лесу ты был убедителен как мастер боя.
— Нет, здесь этого не потребовалось.
— Это чёрный чай, вот зелёный, бери конфеты. Можем перейти к делу. Кто тебе звонил?
— Не знаю, номер не определился. Спрашивали о хауре, а я связал эту штуку с твоей видеокамерой.
— Почему?
— Больно разительны совпадения. Вообще поход в Синдорские леса-болота оставил много неясного. У меня сложилось впечатление, будто мы пережили какое-то приключение, однако напрочь забыли об этом. Я вообще не понимаю, как мы оказались в компании с пропавшими охотниками. А ты?
— Я тоже. Моё начальство не поверило, что я не помню.
— Меня вызывают твои коллеги, пришло уведомление из твоего Управления. Завтра пойду. А что ты знаешь о хауре?
— Мне показывали странную видеокамеру, не уверена, что это хаур, но со мной беседовал Спицын…
— Кто это?
— Начальник отдела, занимающегося исследованием НЛО, аномальных явлений и прочих странностей, так вот он утверждает, что мы контактировали, — Ольга усмехнулась, — с инопланетянами. Отсюда и все предосторожности, и мой арест, и гипертонический криз Вахтанга. Так что готовься к очень серьёзному допросу.
— Надеюсь, не третьей степени, с кровопусканием? — пошутил Максим.
— Весёлого здесь мало, — отрезала Ольга. — Никаких детекторов лжи не будет, но вымотают всю душу основательно.
— Ничего, отобьёмся, — беспечно махнул рукой Максим. — Я не человек с улицы, нашу контору обидеть сложно. Но этот хаур меня почему-то сильно волнует. Откуда он объявился у Пахомыча? Почему Пахомыч не помнит?
— Позвони ему.
Максим отставил чашку с чаем, сказал с удивлением:
— Слушай, а ведь и в самом деле можно позвонить. Вдруг дядя вспомнит какие-нибудь детали? Кстати, у меня иногда срабатывает ложное чувство забытой вещи.
— Дежа-вю.
— Что-то вроде этого, свербит в голове как сверчок. Мне начинает казаться, что в лесах под хутором мы что-то искали, кого-то встречали, но память молчит как партизан.
— У меня точно такое же чувство.
— Попробуем разобраться?
— Как?
— Съездим на хутор в свободное время, поговорим с Пахомычем, с местными, да и с генералом Охлиным не мешало бы повстречаться. Возможно, и вспомнится что-нибудь. А что твой грузин говорит?
— Вахтанг всю дорогу до Москвы молчал. Это вам повезло, что вас подобрал Охлин, а мы добирались до Москвы сутки. Но он тоже чувствует себя не в своей тарелке. Дежа-вю мучает и его.