Рецидив
Шрифт:
— Мне показали один аппарат… — Ольга помолчала. — Напоминает видеокамеру, очень странную. Её привёз из Синдора один наш сотрудник.
— Так что?
— А забрал он эту камеру у твоего дяди.
— У Пахомыча? — удивился Максим. — Не может быть! Он мне ни слова не сказал.
— Ты не мог забыть про это в суматохе?
— Обижаешь, майор, на память не жаловался. Если бы он мне… — Его вдруг осенило. — Чёрт побери, вот, наверно, о чём шла речь!
— Что, вспомнил?
— Тут
— Хаур? Это что?
— Вот я и подумал, что хаур — та самая видеокамера. Кто её привёз?
— Саша Зайцев, старлей из Управления. Лапин, это зам. начальника Управления, утверждает, что Зайцева послали в Синдор после того, как замолчал Вахтанг. Зайцев добрался до хутора, встретил лесника. А у того лежала камера, чья — твой дядя не помнит. Ну, Зайцев и забрал её в Москву.
— Бред! Пахомыч должен был сообщить об этом мне.
— А если он тоже ничего не помнит, как и мы?
Максим задумался, озадаченный известием.
— Знаешь что, давай встретимся, поговорим.
— Не забывай, я под арестом.
— Тогда я к тебе заеду, диктуй адрес.
— Тебя не пустят, мне даже еду привозят наши церберы.
— Посмотрим, диктуй.
— Карамышевская набережная, дом шестьдесят, квартира сорок девять. Учти, дом охраняется, стоит за оградой, надо на калитке нажать кнопку и сказать, в какую квартиру идёшь.
— Разберусь, жди через час.
Максим вернулся в гостиную, в которой царило веселье: оперативники слушали анекдоты Савелия.
— Слушай мою команду!
Смех стих. Лица присутствующих обратились к хозяину.
— Продолжайте в том же духе. Мне надо отлучиться на пару часов. Кто захочет остаться — милости прошу.
— Не, командир, мы так не договаривались, — возразил Савелий. — Отдыхать — так вместе, что мы без тебя делать будем? Может, нас с собой возьмёшь? Если предвидится напряг?
— Напряга не предвидится. — Максим вспомнил жалобу Ольги на то, что её стерегут. — Хотя… почему бы и нет? Какое-никакое, а развлечение. У меня встреча на Карамышевке, ненадолго, могу взять кого-нибудь с собой.
— Почему кого-нибудь? Мы все поедем, да, мужики?
Мужики согласно закивали головами.
— Ладно, буду в долгу. Кто у нас самый трезвый?
Все дружно посмотрели на Есипчука, сыгравшего араба, сотрудника спецслужб Катара; он вообще не употреблял алкоголя.
— Сто рублей, — сказал он интеллигентно.
Раздался хохот.
— Каждому! — вскричал Савелий, дурачась.
— Идёт, — сказал Максим. — На чьей машине поедем?
— У Антоныча самая большая.
— Да без проблем, — пожал плечами Брызгалов, предпочитавший ездить на джипе «Лэнд ровер».
Весёлая, но не очень шумная компания вывалила во двор дома, расселась в джипе капитана. На заднем сиденье устроились трое: Брызгалов, Савелий и Жарницкий, Кондырин не уместился.
— Останешься за хозяина, — отдал ему ключ от квартиры Максим. — Будем к ночи.
Стемнело, на город легла прохлада, потоки машин на улицах Москвы поредели, поэтому от Речного вокзала, в районе которого жил Максим, до Карамышевской набережной доехали почти без затруднений, как в добрые старые брежневские времена.
Машина проехала мимо церкви, свернула к дому номер шестьдесят, остановилась у решётчатых ворот.
Максим вышел, нажал на столбике у калитки кнопку домофона.
— Слушаю вас, — ответил мужской голос.
— В сорок девятую гость, — сказал Максим.
— В сорок девятую? — Повисла пауза. — Хозяина нет дома.
— Не может быть, я недавно разговаривал с хозяйкой, она ждёт. Моя фамилия Одинцов, спросите.
На этот раз пауза длилась дольше.
— Простите, сегодня вы не сможете попасть в квартиру.
— Не понял, что значит — не смогу? По какой причине? Вы меня не впустите? Даже с разрешения хозяйки?
— У нас предписание…
— Какое предписание, от кого? Что вы мне лапшу на уши вешаете! Откройте, я покажу свои документы.
Охранники не отвечали больше минуты. Раздосадованный Максим хотел было связаться с Ольгой, чтобы она поговорила с охраной дома, но замок на калитке клацнул, и голос из домофона предложил:
— Проходите, но машину пропустить не можем.
Максим толкнул узорчатую металлическую калитку, сказал высунувшему голову в окно джипа Брызгалову:
— Ждите здесь, я позвоню, если что.
Он прошёлся по плиточной дорожке до центрального подъезда дома, дверь раздвинулась, повинуясь сигналу датчика.
В небольшом холле с выходами на две половины дома, пол которого был выстлан мраморными с виду плитами, с диванчика встал плотный мужчина в сером костюме. У него было квадратное лицо, выдающиеся скулы, нос боксёра и колючие глазки-буравчики.
— Вы кто?
Максим покосился на открывшееся слева окошко комнаты охраны.
— А вы?
— Служба безопасности. Документы есть?
— А у вас?
Квадратнолицый оглядел фигуру майора.
— Господин хороший…
— Точно так же могу сказать и я. Покажите документ, служба безопасности.
Квадратнолицый пожевал губами, достал красную книжицу с гербом и надписью «Федеральная служба безопасности России».
— Капитан Сюткин.
— Майор Одинцов. Ещё вопросы?
— Вы к Валишевой?
— Совершенно верно, мы с ней договаривались о встрече.
— К ней нельзя.