Рецидив
Шрифт:
— Потеряем время, потеряем людей! Если Спицыну наплевать на факт похищения Валишевой, то мне нет. Надеюсь, и вам тоже. Действовать я начну в зависимости от принятых вашей конторой решений, либо с вами вместе, либо самостоятельно.
— Не шантажируйте, майор! Хотите попасть под трибунал?
— Жду сообщений. — Максим нажал кнопку сброса.
Снова начал кружить по квартире, анализируя и отбрасывая варианты операции по освобождению Ольги, и в это время прибыл Брызгалов.
Он был подтянут, свежевыбрит, бодр, энергичен и впервые в жизни
— Как я тебе?
— Джеймс Бонд, — сказал Максим, бросив критический взгляд на капитана. — Издали тебя можно принять за джентльмена.
— А вблизи? — подозрительно прищурился Брызгалов.
— Вблизи ты олигарх, заработавший на продаже наркоты.
— Чёрт побери! — поскрёб в затылке Брызгалов. — Я был о себе лучшего мнения. Что надумал?
— Спицын меня бортанул, но его настроение понятно: они испытали хаур и искалечили своего эксперта; у парня оторвало руку.
— Как это — оторвало?
— Унесло в галактические просторы вместе с частью интерьера лаборатории. Поэтому Спицын зол, как обиженный теоретик, идея которого не нашла практического применения.
— То есть хаур нам не дадут.
— Думаю, вряд ли. Я настропалил Лапина, пусть занимается.
— Я думал над этим вариантом. Что если сочинить легенду? Галактоиды ведь как-то добрались до Земли?
— Кто?
— Не называть же их всё время пришельцами или инопланетянами, в зубах навязло.
— Пусть будут галактоиды, согласен.
— А поскольку они разгуливают по Земле, как по родной планете, у них наверняка имеются средства передвижения, то есть хауры.
— Допустим.
— Не допустим, точно имеются, иначе как бы они добрались до Земли? Предлагаю устроить карамболь: скажем, что хаур у нас, встретимся, устроим вертикальный охват и отберём ихние хауры. А заодно освободим твою Ольгу.
Максим, меривший шагами гостиную, остановился.
— Ты мне это прекрати! Речь идёт в первую очередь о судьбе девушки!
— Извини, я просто неправильно обозначил приоритеты, — смущённо сказал Брызгалов. — Я же понимаю, женщины — прежде всего.
— Шутник, — беззлобно пожурил капитана Максим. — Кто вас только учил в детстве.
— Меня отец… и его ремень.
— Мало заметно. Лично у меня детство было тяжёлое.
— Ремнём пороли? — с надеждой спросил Брызгалов.
— Ремнём не пороли, но в угол на гречневую крупу ставили.
— Да, детство — замечательная вещь! — проговорил Брызгалов мечтательно. — Нередко его вспоминаю. Лично у меня оно было весёлое. Как говаривал мой однокашник Саня Вавин: детство — это время, когда не думаешь матом.
— Тут я с ним полностью согласен. Не отвлекайся. Идея твоя сильно напряжная, однако, если Спицын откажется сотрудничать с нами, придётся-таки действовать самостоятельно.
— Без поддержки? Я бы посоветовался с бугром.
Максим сделал круг по комнате, размышляя.
Бугром бойцы группы называли полковника Сидорина. Но вводить его в курс дела не хотелось. Полковник хотя и считался мастером тайных операций, но был сугубо земным человеком и ни в каких пришельцев-галактоидов не верил. Доказывать ему обратное пришлось бы долго. К тому же Максим сомневался, что он согласится действовать так, как предложил Брызгалов. Надо было рисковать, не посвящая полковника в истинное положение вещей, хотя бы до освобождения Ольги.
— Попробую поговорить с Дягилевым, чтобы нам втихую дали «свободный выход».
Он имел в виду самостоятельные действия, допускаемые для оперативников высокого уровня, требующие мгновенной реакции на изменение обстановки.
— Если мы пойдём на оперуху, нам понадобится кое-какая экипировка, — сказал Брызгалов.
— Об этом я и подумал. Но сначала я дождусь ответа Лапина, он должен переговорить со Спицыным.
— Вызывать ребят?
Максим сделал паузу, понимая, что если они начнут «оперуху» — пути назад не будет.
— Вызывай.
— С Вовкой как?
— Я ему сейчас позвоню, выясню обстановку. — Максим набрал номер лейтенанта. — Володя, привет, что нового?
— Хотел сам тебе звонить, — отозвался Есипчук. — Тут какие-то непонятки начались.
— Пахомычу хуже стало?!
— Нет, в больнице за ним хорошо ухаживают, старик держится молодцом, шутит, что отлежится теперь за все годы. Да и жена его прискакала рано утром, скандал устроила, когда её не пустили. Теперь сидит у его постели. Понимаешь, крутятся возле больницы два подозрительных типа, молодой и постарше, глаза занятные, я их с утра приметил. И кто-то спрашивал у дежурной медсестры, где лежит Николай Пахомович Одинцов.
Максим снова вспомнил угрозу эмиссаров НАМР «начать активные действия». Но ведь они дали двое суток на добычу хаура! Неужели передумали?
— Следи за дядей Колей в три глаза! Заметишь, что готовится атака, позвони.
— Может, Жеку пришлёте?
— У нас тут свои дела странные разворачиваются, Ольгу Валишеву умыкнули, грозятся убить, так что справляйся пока сам. Будем решать, как вылезти из этой задницы.
— Понял.
Максим выключил айком и сказал, отвечая на вопрос в глазах Брызгалова:
— Алярм! Включаемся по полной!
Посёлок Синдор
10 июля, 12 часов 12 минут
«В больницу с многочисленными огнестрельными ранениями поступил известный криминальный авторитет. В настоящее время врачи борются за свою жизнь».
Этот анекдот Володя вспомнил, наблюдая за сценой размещения в больнице привезенного чиновника районного уровня, накричавшего на врачей и сопровождавших их сотрудников больницы. Чиновник был похож на обожравшегося борова, громадный живот его походил на бампер крупного джипа, с лица больного не сходила брюзгливая гримаса, и от его зычного голоса звенели стаканы на столе в холле.