Рецидив
Шрифт:
— Заберите этого инопланетного ублюдка!
Парень качнул пальцем, двое таких же мускулистых парней подхватили вякнувшего что-то на своём языке Жлоба, вынесли из дома.
— Кто он? — кивнул им вслед Спицын.
— Эмиссар НАМР, кликуха Жлоб.
— Как? — не понял полковник.
— Он сам себя так назвал. Его напарника звали Тромб. Их задача — вернуть хаур и зачистить свидетелей «синдорского феномена». Хотя последнее — моё мнение.
— Понятно. Вы уверены, что это безопасно? — Спицын поднёс к глазам хаур.
— В каком смысле?
— Ну, он посылает… куда-то… а там, к примеру, питомник со
— Возможно, и питомник, — усмехнулся Евгений. — А возможно, и что-нибудь посерьёзней.
— И всё-таки Одинцов рискнул.
— Не счесть, сколько раз майор Одинцов рисковал своей жизнью. Думаю, хаур запрограммирован и посылает объекты туда, где питомника со змеями нет. Иначе этот парень, с кем рубились Сава и командир, не сбежал бы туда.
— Логично. Как он работает?
— Наводите аппарат с помощью видоискателя, вот экранчик, потом нажимаете три кнопки, синюю, фиолетовую и красную.
— И всё?
— Вы же изучали первый хаур.
— Он… разрядился.
— Способ управления точно такой же.
— Сможете послать меня?
— Вас? — удивился Евгений. — Зачем?
— Не задавайте дурацких вопросов, лейтенант, — сверкнул глазами Спицын, уловив в тоне Жарницкого обидные пренебрежительные нотки. — Да или нет?
— Без проблем.
Спицын подозвал командира отряда по фамилии Петров:
— Останетесь до прибытия Водовозина, всё ему объясните.
— Товарищ полковник…
— Отставить разговоры! Оружие мне!
— Мы не брали пэпэ [12] .
— Давай свой «хохлик».
Петров протянул ему пистолет «Хеклер и Кох» с удобной эргономичной рукоятью.
— Запаска.
Полковнику дали запасную обойму.
— Пока, ребятки, не поминайте лихом. — Спицын повернулся к Жарницкому. — Отправляй.
Евгений взял хаур, навёл, пробежался пальцем по кнопкам запуска.
Спицын исчез.
По кругу оперативников Петрова прошло движение, на лицах молодых ребят отразилось удивление пополам с недоверием и ожиданием, словно они наблюдали за фокусниками и ждали объяснения фокуса. Но фокус удался на славу, полковник не вернулся.
12
Пистолет-пулемёт (жарг.).
— Теперь меня, — сунул Жарницкий «ракетницу» командиру оперативного отряда.
— Но полковник приказал… — растерялся молодой человек.
— Он тебе приказал, а не мне, у меня своё начальство. Наведёшь, нажми вот эти кнопочки, одну за другой, только не перепутай.
— Вы уверены…
— Не ссы, я сам за себя отвечаю, да и твоему полковнику помогу, ежели что. Жми!
Петров справился с волнением, направил дуло хаура на Жарницкого.
— Когда вас ждать?
— В шесть часов вечера после войны, — пошутил Евгений.
Молодой человек осторожно потыкал пальцем в бугорки на торце «ракетницы».
Сверкнувшая вспышка унесла лейтенанта в неведомые измерения.
— Когда их ждать? — дошло до Петрова.
— После войны, — хмыкнул один из оставшихся оперативников спецназа, переводя ошалелый взгляд с «ракетницы» на то место, где стоял Жарницкий, и обратно.
Йонгван, провинция Чолла-Намдо,
Южная Корея
12 июля, раннее утро
Южная Корея в начале двадцать первого века имела не так уж и много ядерных электростанций, зато каждая из них содержала не один-два, а по четыре-шесть энергоблоков. Три станции к две тысячи тринадцатому году увеличили количество реакторов до восьми каждая в городах Йонгван и Ульджин.
В отличие от старых электростанций с ядерными реакторами PWR, срок эксплуатации которых уже заканчивался, новые реакторы, запущенные в две тысячи тринадцатом и четырнадцатом годах, были образцом эффективности и безопасности, подтверждая мнение экспертов МАГАТЭ, что конструкции АЭС Южной Кореи на сегодняшний день созданы на основе самых передовых идей в мире.
Реакторы типа APR-1400 имели на сорок процентов большую мощность, чем предыдущие модели, и множество дополнительных функций безопасности. К тому же, по данным южнокорейского Министерства экономики, затраты на топливо для APR-1400 оказались на двадцать три процента ниже, чем у новейших французских реакторов EPR компании Areva, считавшихся наравне с русскими самыми современными и экономичными.
Немаловажным оказалось и то обстоятельство, что южнокорейские АЭС постоянно демонстрировали самую низкую частоту аварийных отключений по сравнению с другими странами, хотя были спроектированы, построены и эксплуатировались без привлечения иностранных специалистов.
Именно они первыми в мире разработали жидкометаллические быстрые «трансмутационные» реакторы мощностью в полтора и два гигаватта и не собирались останавливаться на достигнутом. К примеру, реакторы Син Кори в городе Киджан должны были достичь к две тысячи двадцать пятому году рекордной мощности в пять гигаватт. Старые же реакторы типа CANDU и PWR должны были постепенно выводиться из эксплуатации и разбираться.
Кроме того, Южная Корея планировала не только себя снабжать электроэнергией, увеличивая долю атомных электростанций, но и экспортировать свои ядерные технологии, собираясь к две тысячи тридцатому году довести экспорт до восьмидесяти ядерных реакторов. Фукусимская ядерная авария в Японии в марте две тысячи одиннадцатого года сильно обеспокоила мировое сообщество, но Южная Корея осталась убеждённым сторонником ядерной энергетики.
Тем более странными на фоне явного прогресса показались для экспертов МАГАТЭ действия южнокорейских властей, внезапно засекретивших события, происшедшие на ядерной электростанции Йонгван двенадцатого июля.
События же развивались следующим образом.
Известно, что компьютерные системы, управляющие реакторами, имеют как минимум две программы безопасности, отключающие внешние каналы связи при попытке вмешательства в регулировку процессов ядерного распада, охлаждения, отвода электроэнергии и сброса поглощающих нейтроны стержней для аварийной остановки реакторов. Но если подать в контур управления ложную информацию о нерасчётных колебаниях магнитных полей, компьютеры способны ради гашения колебаний довести ситуацию до полной утраты контроля — при якобы уменьшении мощности процессов ядерного распада, а на самом деле усиливающие их.