Редкий цветок
Шрифт:
— Ну и пусть предлагает, — легко ответила Власта.
— Да не все так просто! Дело в том, Власта, что причина отказа в таком случае может быть только одна — если ты уже будешь просватана. Ясно?
Власта посмотрела внимательнее.
— А если он мне просто не понравиться?
— А это не простой брак предлагается, а политический союз! Никого не волнует, понравиться или нет. Как только он официально сделает предложение, мы должны будем дать ответ, а причин отказывать у нас никаких нет!
Власта раздумывала, удивленно хлопая глазами.
— Так что… насчет единственно возможной причины отказа? Может,
— Не понимаю о чем ты, — подозрительно прищурилась разгневанная княжна.
Радим повернулся к матери, так как с сестрой в таком состоянии говорить бесполезно. Та мягким голосом тут же вступилась.
— Власта, да не время упрямится! Не порти себе жизнь, отказ принцу будет оценен как оскорбление всему лесному народу! Мы только-только с одной войной разобрались… Дынко, может и…
На этом имени терпение Власты окончательно закончилось!
— Я желаю знакомиться с принцем! И почему вы тут все решили, что он мне не понравиться? Может я, наоборот, всю жизнь мечтала выйти замуж за лесного и стать настоящей королевой?! И ни слова больше не желаю слушать! — холодно отчеканила Власта, останавливая уже открывающего рот Радима.
Развернувшись, упрямица тут же покинула зал совета.
Радим хмыкнул.
— И что будем делать? — неизвестно кого спросил Правитель.
— Да пусть сами разбираются, — ответил Радим, — взрослые, поди, давно.
— Дынко нужно из замка отправить, — решил Правитель.
— Это еще зачем? Наоборот, пусть все знает, завтра с утра встречусь с ним и расскажу. Дынко не из тех, кого напугаешь заморским принцем, — уверено сообщил Радим. — Нам лучше думать теперь, как будем отказывать, Власту, видишь, как несет… Хоть бы у нее ума хватило предложение не принимать! Хотя… неприятности она нам в любом случае обеспечит.
Утром, однако, Радим был занят и поговорить с Дынко не успел.
Колот изучал бумаги, задумчиво жуя что-то несуществующее. Дынко заявился утром, как обычно, молча уселся напротив стола и стал ждать.
— Вовремя, — сообщил Колот — у меня как раз к тебе дело. Поедешь в деревню… — он пошуршал бумагами, — а, вот… Лугоцвета и проверишь беспристрастность тамошнего суда.
— А… в Сантании дел никаких нет?
— Нет, Дынко… Поезжай. Возьмешь с собой Торема, пусть поучиться, молодой он у нас, надобно ума понемногу набираться.
— А Славу не нужно ума набираться? Он тоже молодой, — хмыкнул Дынко.
— Слав… сам наберется, без помощи, нас пока больше Торем волнует. В общем, бери его и поезжайте быстрее, запрос оттуда уже давно лежит, все откладывали. Теперь неудобно уже тянуть…
Потом он выложил на стол перед Дынко карту, верительную грамоту и деньги на двоих. И снова вернулся к изучению броской плотной бумажки с вензелем Лесного Короля.
Что-то тут не так, в очередной раз думал Дынко, разглядывая деревню, куда их направили. Ощущение какой-то неправильности преследовало его всю дорогу, а поведение Торема, который прыгал вокруг Дынко, будто тот смертельно болен, вот-вот упадет
Встреченные на улице женщины охотно показали дом старосты и даже вызвались проводить. Дынко отказался, но не упустил возможности расспросить их о проводимых Старостой деревни судах. Что говорит народ? Много ли недовольных? Женщины пожали плечами и заверили, что вроде бы бывают недовольные, но только из числа тех, кто недовольны всегда и всем.
Поблагодарив, альфы поехали дальше и только тогда Торем догадался, наконец, спросить, зачем они, собственно, вообще сюда прибыли.
— Будем с тобой присутствовать на суде, сидеть, пока староста людей судить и следить, все ли по совести. Если нет — вмешаемся, а после старосту снимут.
— О-о-о, — сказал пораженный важностью миссии Торем, — а если, к примеру, убийца? Как такие решения на душу брать?
— А убийцам волхвов вызывают, мы будем только бытовые дела слушать. Обычно тяжбы о мелких кражах, животных и отцовстве, скукота еще та.
Торем важно кивнул.
Староста оказался на вид достойным, в общении спокойным и, в общем, Дынко понравился. Принял их душевно, не лебезил, не лез раньше времени с проблемами. Подтвердил, что отправлял просьбу прислать альфу, но даже не думал, что их прибудет сразу двое! Дынко не стал пояснять, что второй находится в качестве ученика.
Вечером гостям истопили баню, сытно накормили и рано отправили спать. Староста тем временем обошел всех, кто ждал суда и назначил разбирательства на ранее утро.
После завтрака во дворе старостиного дома начали собираться участники тяжб и многочисленные зрители, которых оказалось неожиданно много, так что половина во дворе не поместилась и стояла за забором. Из дома был вынесен большой стол и несколько стульев. Не оттягивая, за стол уселся серьезный и почти хмурый староста, альфы — позади него. Торем не смог скрыть любопытства и круглыми глазами разглядывал толпу напротив. Зрители, пришедшие не столько послушать суд, сколько поглазеть на альф, тоже времени даром не теряли и Дынко чувствовал на себе массу пытливых взглядов.
Староста оглянулся убедиться, что альфы готовы, получил разрешающий кивок и приступил к разбирательствам.
Первым взялись за дело об обмане — перед столом соткались две удивительно друг на друга похожие и разодетые, словно на праздник, женщины в низко надвинутых на лоб косынках. Из скомканных объяснений выяснилось, что одна попросила вторую купить на ярмарке мешок муки, на что дала денег. Вторая же вместо заказанной мелкой и белой, привезла серую и крупного помола и еще имела наглость заявить, что данных ей денег на лучшую попросту не хватило! Потом объяснения сразу же перетекли в спор, первая сообщила, что денег дала предостаточно и видимо просто некоторая особо расчетливая особа часть из них просто присвоила! Та ответила, что ни копейки не взяла и вообще вот так берись добрые дела делать, потом еще и виноватой останешься!