Рэдволл
Шрифт:
На этом ночная битва и закончилась. На стенах аббатства послышались радостные крики.
Под стеной в беспорядке валялись мертвые крысы. Офицеры Клуни, окружив хозяина, отвели его в канаву — там было безопаснее. Он словно был не в себе и, глядя перед собой невидящими глазами, бормотал невнятные мрачные угрозы. Крысы за его спиной озадаченно переглядывались.
Неужели Клуни Хлыст спятил?
*9*
Пока Лог-а-Лог держал плиту, чтобы та не закрыла вход, Матиас заглянул в дыру Перед ним был длинный темный лаз, уходящий в стену карьера. Но где же Гуосим?
Опасаясь кричать, чтобы не услышал змей, они несколько раз позвали ее громким шепотом. Наконец Матиас сказал
— Придется нам туда лезть.
— Подожди-ка, — сказал Лог-а-Лог и, взяв булыжник, засунул его в щель между плитой и стеной — Теперь вход открыт. Иди первым, Матиас.
Друзья осторожно двинулись по идущему вниз лазу Наконец лаз выровнялся, и они остановились, чтобы глаза привыкли к темноте Пол здесь был ровным, а ход таким широким и высоким, что они могли свободно, не пригибаясь, идти рядом Они пошли дальше, Лог-а-Лог то и дело молча указывал на странные знаки и рисунки, выцарапанные на камне Этот ход служил логовом уже не одному поколению змей, они-то и оставили на стенах эти знаки Вскоре ход расширился еще больше и привел друзей в небольшой грот, из которого выходили два коридора.
— Я пойду направо, а ты налево, — прошептал Матиас. — Время от времени рисуй мечом стрелку на стене, и я тоже буду рисовать стрелки своим кинжалом. Так мы не заблудимся. Заметишь Асмодеуса — сразу же возвращайся сюда, в этот грот. А если он заметит тебя — беги от него со всех ног и кричи изо всех сил.
Держа кинжал наготове, Матиас пошел направо — ход оказался чуть уже первого, но таким же высоким Стены здесь были из желтого песчаника. Через каждые несколько ярдов Матиас рисовал на стене стрелку. Вскоре до его ушей донесся звук падающих капель, звук, который казался странным и неуместным в зловещей тишине подземелья.
Слева в стене Матиас нащупал прямоугольную нишу. Он с отвращением обнаружил, что она была набита сброшенными змеиными кожами, — скукоженные, они кучей лежали на земле. Он вздрогнул, представив себе их владельцев, и поспешил покинуть это мрачное место.
Матиас заметил, что змеиные знаки на стенах здесь более старые и примитивные. Нет сомнения змеиное логово существовало задолго до того, как вырыли карьер.
Внезапно Матиас оказался в громадной пещере. Весь Большой зал Рэдволла легко уместился бы в любом углу этого огромного грота; посредине мерцало бледным светом озеро. Капли падали откуда-то сверху, со скрывавшегося во мраке потолка, озеро было покрыто рябью. Матиас заметил, что стены грота испещрены множеством новых ходов.
— Асмодеус-с-с-с!
Кровь застыла у Матиаса в жилах. Аспид был где-то рядом. Но где? Пугающее шипение эхом отдавалось со всех сторон.
— Асмодеус-с-с-с!
Матиас изо всех сил старался подавить в себе страх.
— Если бы змей знал, где я, он бы не стал, пытаясь меня запугать, тратить время, — сказал он сам себе. — Он бы меня сразу же схватил.
Слегка ободренный этими словами, но как можно более бесшумно, Матиас обошел озеро, он старался не слушать зловещее шипение.
— Асмодеус-с-с-с!
Решившись, Матиас юркнул в ближайший ход. И вот ведь приятная неожиданность! Перед ним, прислонившись спиной к стене, сидела Гуосим. Матиас схватил ее за лапу:
— Гуосим, как тебя сюда занесло? — Он осекся.
Гуосим повалилась набок — она была мертва!
Сдержав крик ужаса, Матиас отпрянул. Он ясно увидел следы ядовитых зубов на груди землеройки, ее распухшее лицо, закрытые глаза, почерневшие губы.
— Асмодеус-с-с-с!
Шатаясь, Матиас выбрался в главную пещеру. Следующий лаз в стене был совсем узким и, видимо, не заслуживал особого внимания. Тем не менее Матиас решил проверить его. Опустившись на все четыре лапы, он пролез в дыру и стал пробираться вперед.
— Асмодеус-с-с-с!
Жуткое шипение раздалось на этот раз совсем близко. Наконец узкий лаз кончился. Прямо перед Матиасом была морда гигантского аспида!
— Асмодеус-с-с-с!
Громадный змей спал. С каждым выдохом из его пасти появлялся раздвоенный язык и раздавалось зловещее:
— Асмодеус-с-с-с!
Матиас завороженно смотрел на змея. Казалось, что глаза аспида открыты: их покрывала мутная полупрозрачная пленка. Он дышал медленно и ровно. Огромное мускулистое тело свернулось, время от времени смертоносные кольца шевелились с сухим шорохом, но голова змея оставалась неподвижной.
В логове змея повсюду валялись то какой-нибудь лисий хвост, то голубиные крылья, то рыбья голова; стены были выстланы клочьями звериных шкур. Но сейчас Матиас видел только одно: меч Мартина Воителя!
Меч висел на развилке древесного корня, что торчал из дальней стены пещеры. Большой красный камень украшал эфес меча, другой такой же камень был вделан в рукоять, отделанную черной кожей с серебряным тиснением — таким же, как на перевязи и ножнах. Обоюдоострый клинок был выкован из лучшей в мире стали. Посредине шла канавка, украшенная символами, которые Матиас не мог разглядеть издалека.
Да, это он, легендарный меч аббатства Рэдволл! И он будет возвращен аббатству! Матиас осторожно пополз вперед мимо огромной треугольной головы змея — дюйм за дюймом, медленно, всем телом прижимаясь к земле. Язык змея, появляясь из пасти, едва не касался его, и без конца повторялось жуткое:
— Асмодеус-с-с-с!
Холодное дыхание аспида, пропитанное затхлым запахом смерти, колыхало усы Матиаса. Вот одно из чешуйчатых колец шевельнулось и слегка коснулось его лапы. Матиас затаил дыхание и теснее прижался к стене. Змей приподнял мутное веко, и прямо на мышонка уставился широко открытый глаз чудовища.
— Асмодеус-с-с-с!
Но глаз тотчас снова закрылся, аспид спал. Матиаса обдало холодным потом, но, похоже, пронесло — Асмодеус не проснулся.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Матиас проскользнул наконец мимо огромной головы. Стараясь держаться как можно дальше от тела змея, он подбежал к стене пещеры, на которой в развилке корня висел меч.
Трепеща, Матиас снял меч с корня и крепко сжал рукоять обеими лапами. Он поднял сверкающий клинок над собой и почувствовал, наверное, то, что должен был испытывать Мартин Воитель каждый раз, когда извлекал из ножен это грозное и прекрасное оружие. Матиас знал: в его жизни наступил самый важный момент! Он сжимал меч и всем телом чувствовал, что в его лапах стальной клинок. Теперь они, Матиас и меч, слились в единое целое!