Реджиста
Шрифт:
— Джованни, привет! До тебя не дозвониться! Что трубку не берёшь?! До сих пор спишь?! — услышал я взволнованный голос тренера.
— Доброе утро, синьор Прати. Нет. В душе был. Поэтому…
— Понятно, — не дослушав меня, продолжил он. — Короче, в темпе вальса собирай все необходимые вещи на выезд. Ты с «фиалками» в запасе.
— Я?!.. В запасе?!..
— Нет, блядь, я! Сынок, хорош тупить! — усмехнулся уже немолодой мужчина, которому в следующем году стукнет полтинник. — Через сорок минут мы тебя ждём на базе. Давай, поторапливайся. Нам ещё до вокзала добираться. До встречи, — сказал тренер
Я присел на постель и несколько секунд переваривал информацию. Затем вскочил на ноги и, словно маленький ребёнок, начал прыгать и радостно кричать:
— Мама мия! Я не верю своим ушам! Неужели это случилось! Я в составе!.. Я в составе!..
Спустя пять минут я сидел за обеденным столом и уплетал за обе щеки разогретый завтрак, купленный вчера в своём кафе. А что, удобная вещь. Заказал на своё усмотрение готовое блюдо, пришёл после ужина домой, поставил контейнер в холодильник и не надо утром ломать голову и думать, чтобы такого интересного приготовить и чем бы сытным и вкусным побаловать себя любимого.
Быстро помыв посуду, ещё раз проверил свою спортивную сумку. Вроде ничего не забыл. Пара бутс на месте. Носки и запасное бельё взял. Комплект мыльно-рыльных принадлежностей лежал в несессере. На всякий случай отключил все электроприборы, кроме холодильника. В последний момент, уже находясь в дверях, вспомнил, что нужно взять в дорогу немного еды. Забежал на кухню и побросал в рюкзак несколько полулитровых бутылочек, упаковку простого печенья, пакетик орешков с изюмом. Затем заглянул в гостиную комнату и прихватил зарядное устройство, самоучитель английского языка и толстую книжку в мягком переплёте. Роман Элене Ферранте «Любовь в тягость» я всё-таки купил.
Всю дорогу до базы меня волновал только один вопрос: «Вместо кого я еду во Флоренцию?». Вроде вчера все были живы и здоровы. Видимо, ночью или ранним утром с кем-то из одноклубников случилось неладное. Быстрый шаг, а кое-где и лёгкая пробежка, помогли мне добраться до спортивного Центра за семнадцать минут.
Свернув на улицу Пьера-Доменико Оливеро, я посмотрел на часы — около пяти минут ещё оставалось в запасе — и уже спокойным шагом дошёл до парковки и с облегчением выдохнул. Клубный автобус стоял на месте. Одноклубники кучковались возле его открытых дверей и обсуждали что-то весёлое. Чуть в сторонке, под кроной дерева виднелись водитель и один из врачей команды. Они смолили сигареты и оживлённо общались. Поздоровавшись с ребятами, первым делом загрузил свою основную сумку в багажное отделение, после чего заглянул внутрь автобуса, бросил на ближайшее кресло рюкзак и пробежался глазами по салону. Ни Мистера, ни его помощников я там не увидел. Лишь массажист и сотрудник пресс-службы, уткнувшись в свои телефоны, сидели на местах, не обратив на меня никакого внимания. Покинув автобус, я подошёл к одноклубникам и, поручкавшись со всеми, громко спросил:
— Кто-нибудь в курсе, почему меня заявили в состав?
— Алессио Ипполито ночью стало плохо. Температура поднялась высокая, — ответил двадцатилетний игрок главной команды Серджиу Сучиу, сосланный в нашу «молодёжку» около двух недель назад. Мистер с радостью воспринял его «ссылку», сделав парня игроком стартового состава. Серджиу отличный парень и игрок. Его авторитет в команде признали сразу. Выступает
— Наверное, после тренировок холодное пиво хлещет. Вот и застудил своё нежное горлышко, — усмехнувшись, вставил Джанмарио Коми и тут же он поймал непонимающие взгляды ребят. В том числе и мой.
— Хорош гнать! — возмутился его словам наш капитан команды Габриэле Франчино. — Вечно ты всякую чушь несёшь. Команда лишилась основного игрока, а тебе смешно. Приколист хренов!
— Да ему всегда было наплевать на других. Он только о себе думает, — добавил наш атакующий полузащитник Умберто Миелло и зло посмотрел на Коми.
— Вернее, за него всегда батя думает, — высказался голкипер Федерико Бруса и, сплюнув себе под ноги, ехидно добавил. — Папенькин сыночек.
— Да ладно вам. Вы чего накинулись на меня? Шуток не понимаете? — парировал Джанмарио и на его счастье из здания Центра вышел тренерский состав, и все тут же замолчали.
— Все прибыли? — подходя к нам, спросил Мистер и, увидев меня, продолжил. — Вижу, что все. Тогда грузимся и на вокзал.
Я было кинулся в автобус, чтобы занять место возле окна, но услышал голос наставника:
— Руссо, не торопись. Поговорить нужно.
Глава 13
Итальянская Республика. Область Пьемонт, город Турин. Область Тоскана, город Флоренция. 16 октября 2010 года.
Приятный женский голос объявил посадку на скоростной поезд Турин — Флоренция, и вся команда, подхватив свои личные вещи, поспешила на крытый перрон. Так уж получилось, что мы с моим темнокожим дружком Фреди Гомисом оказались шустрее всех и первыми вошли внутрь полупустого вагона.
— Фреди, шевели булками, а то лучшие места достанутся другим, — сказал я и уверенной походкой двинул в самый конец салона, увлекая приятеля за собой. — Думаю, здесь мы и упадём, — остановившись, решительно заявил я и, постучав по спинке мягкого кресла и повернувшись к другу, спросил. — Как тебе места?
— Пойдёт, — оглядываясь по сторонам, равнодушно буркнул он. — Они все одинаковые. Не понимаю, чего было ломиться через весь вагон? — и, немного помолчав, с ухмылкой добавил. — Ведёшь себя как ребёнок.
Закинув спортивную сумку на вместительную верхнюю полку, я снял рюкзак и со словами: «Я возле окна» моментально плюхнулся на свободное кресло. Затем улыбнулся и, посмотрев на друга, спросил:
— Надеюсь, ты на меня не в обиде?
— Не парься. Какие обиды? Нормально всё, — спокойно ответил голкипер и улыбнулся во весь рот, показывая белые крепкие зубы. И тут же широко зевнул. Затем он одной рукой легко закинул свой объёмистый баул наверх. Уж что-что, а силушкой он был не обижен. В свои семнадцать лет его рост перевалил уже за метр девяносто, и для него это был ещё не предел. Он был самым крепким в команде, и многие за глаза его называли медведем Балу. Это прозвище ему было не по душе, но со временем он научился принимать его с юмором и не обижаться.