Рефераты для дурехи
Шрифт:
Предопределение, которое управляет миром и людьми, нисколько не снимает с человека личную нравственную ответственность. Если это роковое предопределение существует и действует, то только в том смысле, что в сердце Макбета три ведьмы читают, как в открытой книге. И они прочли там желанье власти, власти любой ценой, любыми средствами. В сердце Макбета гнездится зло, которое потом вырвется наружу и зальет землю кровью – все ради того, чтобы вкусить призрачных плодов власти. Правда, поначалу сладкие, плоды власти сделаются вскоре невозможно горькими для Макбета:
Макбет
Быть ни добром, ни злом не может этот Призыв потусторонний. Будь он злом, ОнПризрачность посланцев ада, злых колдуний, заставляет усомниться в реальности их существования. Конечно, Шекспир создает вполне конкретные сцены, где действуют эти самые потусторонние сущности, но на месте современного режиссера, задумавшего поставить «Макбета» сейчас, я бы сделала эти потусторонние силы материализованными представлениями сознания Макбета, то есть максимально зыбкими и призрачными, чтобы зритель не мог с полной уверенность сказать, существуют ли они на самом деле или это фантазия героя, одержимого соблазном власти. В сущности, это с некоторыми оговорками есть и в пьесе Шекспира. Болезненные фантазии Макбета обрастают плотью и воплощаются то в ведьм-пророчиц, то в призрак Банко, который является ему в самый неподходящий момент совместного застолья с лордами и придворными.
Следующий переломный момент в трагической судьбе Макбета, точнее сказать в истории грехопадения его души, – вступление в действие его жены, леди Макбет. Говорят, «муж и жена – одна сатана». Эта пословица как нельзя лучше подходит к супружеской паре Макбетов. Жена – помощница мужа в его делах и планах, оба они должны поддерживать друг друга и осуществлять единую цель. Леди Макбет не только поддерживает мужа на путях зла, она подталкивает его ко злу, инициирует убийство короля. Ведь сам Макбет еще мог остановиться. Письмо Макбета жене о королевском титуле, предсказанном ему, по его выражению, «вещими сестрами», не вызывает у леди Макбет ни малейших сомнений в истинности предсказания потусторонних сил. Ее решимость сделать мужа королем, не гнушаясь средствами зла, а, наоборот, делая их единственными ступеньками к трону, делает леди Макбет, пожалуй, самой страшной отрицательной героиней в мировой литературе.
Да, Гламис ты, и Кавдор ты, и станешь Тем, что тебе предсказано. И все же Боюсь я, что тебе, кто от природы Молочной незлобивостью вспоен, Кратчайший путь не выбрать. Ты стремишься К величью, властолюбья ты не чужд, Но брезгуешь его слугой – злодейством, Ты хочешь быть в чести, оставшись честным (…) Смету преграды на пути к короне, Которой рок и неземные силы Тебя уже венчали (с. 497–498).Раз Рок уже венчал Макбета на царство, стало быть, все средства хороши для достижения цели. Потустороннее пророчество развязывает руки леди Макбет. Злодейство, дремавшее в ее душе, благодаря силам ада, вылезает на свет Божий и мажет землю кровью убийства. Между прочим, рожденный в закоулках ее черной души замысел злодейства опять сопровождается потусторонними знаками и знамениями: со стены прокаркал ворон «о злополучном прибытии Дункана» (с. 498). Ворон – обычный спутник и помощник ведьмы в ее колдовстве, когда она варит в котле свое страшное варево и бормочет заклинания во имя ада и дьявола. Леди Макбет, поклявшаяся сделать мужа королем, чертовски похожа на ведьму (одну из трех сестер – «пузырей земли»), заклинающую силы зла:
Ко мне, о духи смерти! Измените Мой пол. Меня от головы до пят Злодейством напитайте. Кровь мою Сгустите. Вход для жалости закройте, Чтоб голосом раскаянья природа Мою решимость не поколебала. Припав к моим сосцам, не молоко, А желчь из них высасывайте жадно, Невидимые демоны убийства, Где бы злу вы ни служили. Ночь глухая, Спустись, себя окутав адским дымом, Чтоб нож не видел наносимых ран, Чтоб небо, глянув сквозь просветы мрака, Не возопило: «Стой!» (С. 498–499.)Силы ада, как известно, боятся света дня. Их время – мрак ночи. На рассвете к замку Макбета подъезжает король Дункан со свитой. Природа вокруг приветствует солнце и радуется жизни. Король, не подозревая предательства, тоже славит жизнь: «Здесь даже воздух нежит наши чувства – \\ Так легок он и ласков» (с. 500). Королю вторит Банко:
Летний гость, Стриж, обитатель храмовых карнизов, Ручается присутствием своим, Что небеса здесь миром дышат. В зданье Нет уголка иль выступа стены, Где б он ни свил висячего жилища; А я заметил: стриж гнездиться любит Лишь там, где воздух чист (с. 500).Природе человека, вероятно, все-таки претит убийство. Душа не готова взять на себя такой груз греха. Макбет колеблется. Его останавливают как философские причины, так и законы человеческой морали. Если бы зло всегда вело к успеху и не наказывалось бы в этой земной жизни, тогда почти все пожертвовали бы добром и стали бы творить зло. Но «не плюй в колодец: пригодится воды напиться»! Законы возмездия действуют и в этой жизни, еще задолго до гроба. Макбет, кроме того, родственник короля, и тот его гость. По праву родства и по праву гостеприимства он не хочет быть двойным предателем, Иудой, о чем говорит леди Макбет:
О будь конец всему концом, все кончить Могли б мы разом. Если б злодеянье, Все следствия предусмотрев, всегда Вело к успеху и одним ударом Все разрешало здесь – хотя бы здесь, На отмели в безбрежном море лет, — Кто стаи бы думать о грядущей жизни? Но ждет нас суд уже и в этом мире. Урок кровавый падает обратно На голову учителя. Возмездье Рукой бесстрастной чашу с нашим ядом Подносит нам же… Под двойной охраной Король здесь пребывает: я обязан Как родственник и подданный его Защитой быть ему и как хозяин — Путь преградить убийце, а не нож На гостя заносить. К тому же правил Дункан так мягко, был в высоком сане Так чист, что добродетели его, Как ангелы Господни, вострубят К отмщению за смертный грех убийства (с. 501–502).