РЕФЕРЕНС. Часть первая: ‘Карандаш и уголь‘
Шрифт:
— Как скажете, Михл. Как скажете. А вы закончили мой портрет?
— Почти.
— Тогда я не зря пришла. Заканчивайте!
Алиана откинулась на подголовник кресла, позируя, а я со вздохом достал блокнот. Я довольно слабый художник, если честно. Фотография здесь недалеко ушла от примитивной дагерротипии, портретистов в городе полно, и почти все они лучше меня. В моем случае процесс важнее результата. Но я стараюсь, пытаюсь передать ту сумасшедшинку, которую вижу в глазах у этой девчонки.
Ее устойчивый интерес ко мне слегка пугает, с пациентами всегда есть вероятность импринтинга.
— Скажите, Михл, — спросила Алиана, расслабившись в кресле, — вы же недавно в городе?
— Пара лет, — ответил я коротко, пытаясь передать на бумаге бедовый прищур ее глаз.
— А где жили до этого?
— В другом месте.
— Не скажете? — надула губки девушка. — Вы такой загадочный… Это та-а-ак интересно!
— Ничего интересного, барышня. Я весьма скучный человек. Прыщи, угри, диатез, аллергические высыпания. Сложно придумать что-то менее романтическое.
— Вы лукавите, Михл! В вас довольно много необычного.
— И что же это? — буркнул я, безуспешно сражаясь с растушевкой. Она мне плохо дается, все время выходит какая-то грязь.
— Вы появились неизвестно откуда. У вас странное имя. Вы медик, но разбираетесь в этой новой штуке, электричестве — ведь вы сами сделали свой аппарат, да?
— Да, — слегка напрягся я. — Сам.
— Отчим говорит, что все электротерапевты — жулики. Их устройства ничего не делают, только моргают лампами! Но ваш — действительно помогает. Я спрашивала у подруг — никто не вылечивает прыщи за три дня. Да что там — их вообще никто не вылечивает так, как вы — чтобы не осталось следов, и не возникали снова.
— Не всем же быть жуликами, — пожал плечами я.
— Вы не только инженер, но и врач. Вы серьезно разбираетесь в медицине, но почему-то не хотите получить лицензию. Вы бы зарабатывали в десять раз больше!
— Я не врач. Лечение прыщей не требует лицензии. Мне хватает денег.
— Вы больше врач, чем любой из виденных мной врачей. Уверена, вы бы без труда выдержали экзамен на лицензию.
— Мне это не нужно.
Еще чего не хватало. Для получения лицензии нужно предоставить сведения о происхождении, образовании, месте рождения, местах предыдущего проживания, рекомендации и прочее. Я этого сделать по ряду причин не могу.
— А вы говорите, в вас нет ничего необычного! — засмеялась Алиана. — Всем нужно, а вам нет. Все хотят больше денег, а вы не желаете расширять практику. Вы даже спите в задней комнате за кабинетом и не обзаводитесь квартирой.
—
— Именно! Вы еще не старый мужчина, но живете один и ни с кем не встречаетесь.
— Откуда тебе знать? — отмахнулся я.
— Это всегда видно. И еще — у вас до сих пор след от кольца на пальце. Вы не носите его, но, раз след еще виден, носили много лет. Что случилось с вашей семьей, Михл? Точнее, Ми-ха-ил. Я правильно произнесла?
— Правильно. Но я не хочу обсуждать с тобой свою биографию, Алиана. Ни с кем не хочу. Твой сеанс окончен.
— А портрет?
— Смотри, — я подал ей скетчбук.
На мой взгляд, вышло довольно похоже. Учитывая мои довольно скромные изобразительные таланты, так даже и хорошо.
— Перенесете на холст? — спросила Алиана после долгой паузы. — Я заплачу.
— Я не умею рисовать маслом.
Девушка принялась листать скетчбук. Наброски улиц города, безыскусные пейзажики, совсем слабые натюрморты, но больше всего портретов. Мои клиенты — преимущественно юные девы, не возражающие против запечатления себя. Все равно полчаса в кресле сидеть. Парни ко мне ходят куда реже, хотя прыщи у них бывают гораздо чаще. Предрассудок «косметолог не для мальчиков» силен в здешнем довольно патриархальном обществе.
— Вы хорошо рисуете, — отметила она, долистав до конца.
— Не особенно, — сказал я честно. — Просто блажь.
Меня несколько напрягло, как внимательно она рассматривает типографскую печать, сшивку пружиной, выходные данные и штрих-код на задней обложке. Здесь такого не делают. Этот скетчбук я привез в город с собой. Девица весьма наблюдательная.
Никак не прокомментировав увиденное, вернула блокнот мне.
Брякнул дверной звонок.
— Вы кого-то ждете? — спросила Алиана.
— Нет. Но я и тебя не ждал. Видимо, день такой. Входите! — крикнул я в сторону двери.
В прихожей затопали грубые ботинки, пол заскрипел. Это явно не очередная трепетная девица, угнетенная прыщом на носу.
— Хей, Док! Ты тут?
О черт. Вот кого я совсем не ожидал увидеть.
— Я вхожу! — предупредил хриплый бас. — Если у тебя там пациентки в неглиже, прикрой их неглижу простынкой.
— Я пойду, пожалуй, — сказала Алиана. — Спасибо за сеанс и портрет. Оставлю деньги на столике.
В дверях она столкнулась со здоровенным плечистым мужиком, широким настолько, что им пришлось расходиться в коридоре боком.
— Здрасте, мамзель, — пробасил он. — Извините, что меня много.
— Здравствуйте, — она притормозила и оглядела гостя, как оглядывают горный массив. — Я Алиана.
— А я Сергей Андреевич, позывной Слон. Потому что я большой, добрый и с хоботом.
— Как интересно, — сказала девушка. Кажется, ей хотелось задержаться, но, под моим пристальным взглядом, она все-таки покинула помещение, так и не задав вопрос, где у Слона хобот. И хорошо, потому что ответ не для юных барышень.