Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги

Витрянский Василий Владимирович

Применительно к независимой ипотеке будут действовать правила, согласно которым уступка прав по обязательству, обеспеченному такой ипотекой, не повлечет за собой перехода независимой ипотеки; напротив, переход независимой ипотеки от залогодержателя к другому лицу будет осуществляться в том числе и без передачи этому лицу прав по обязательству, исполнение которого обеспечено независимой ипотекой.

Однако в настоящее время, пока в тексте ГК РФ отсутствуют новые правила об ипотеке как о вещном праве, применение каких-либо устаревших законоположений о вещных правах к отношениям, связанным с залогом недвижимости, лишено всякого практического смысла.

Что касается законоположений о перемене лиц в обязательстве, то в соответствии с Законом № 367-ФЗ гл. 24 ГК РФ, по сути, изложена в новой редакции, за исключением ст. 390, которая лишь дополнена новым законоположением.

Новые законоположения о перемене лиц в обязательстве предусматривают дифференцированное регулирование отношений, связанных с уступкой прав (требований) и переводом долга в зависимости от того, связаны ли соответствующие сделки с осуществлением их сторонами предпринимательской

деятельности. Для отношений, связанных с уступкой права (требования) и переводом долга, которые складываются в сфере предпринимательской деятельности, регулирующие их правила носят преимущественно диспозитивный характер и обеспечивают максимально возможную оборотоспособность соответствующих прав и долгов. Так, исключительно в сфере предпринимательской деятельности подлежат применению новые законоположения об уступке будущего права (требования), в том числе права (требования) по обязательству из договора, который будет заключен в будущем (ст. 388¹ ГК РФ), а также о переводе долга по соглашению между кредитором и новым должником (п. 1 ст. 391 ГК РФ).

Закон № 367-ФЗ введен в действие с 1 июля 2014 г.

Следующим, шестым по счету из числа законов, принятых в рамках реформы гражданского законодательства, был Федеральный закон от 12 марта 2014 г. № 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» [21] (далее – Закон № 35-ФЗ).

Наличие в названии данного Закона указания на изменения, вносимые в части первую и вторую ГК РФ, носит скорее характер недоразумения. Все изменения в части первой ГК РФ ограничились внесением в текст § 3 гл. 23 «Залог» ст. 358¹⁸ о залоге исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, которая для этого была предварительно изъята из текста Закона № 367-ФЗ, где и были сосредоточены все правила о залоге. Характерно, что эта статья введена в действие с 1 июля 2014 г., как и остальные законоположения о залоге. Весьма незначительные изменения, вносимые в часть вторую ГК РФ, касаются отдельных положений о договоре подряда (ст. 727), а также договора коммерческой концессии (п. 2 ст. 1028 и п. 2 ст. 1031) и имеют чисто редакционный характер, поэтому данные законоположения были бы, наверное, более уместны в тексте законопроекта о внесении изменений в гл. 42–46 части второй ГК РФ (так называемые финансовые сделки), тем более что соответствующие законоположения были приняты в первом чтении в составе единого законопроекта.

21

СЗ РФ. 2014. № 11. Ст. 1100.

А вот в часть четвертую ГК РФ (раздел VII «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации») действительно внесены серьезные изменения и дополнения, заслуживающие внимания.

Особо необходимо выделить те новые законоположения, которые направлены на регулирование использования результатов интеллектуальной деятельности в сети «Интернет» и иных информационно-телекоммуникационных сетях.

Правда, и здесь не обошлось без сюрпризов. В законопроекте, принятом в первом чтении, предусматривалось юридическое определение интернет-сайта как составного произведения: представленная в объективной форме совокупность самостоятельных материалов, систематизированных таким образом, чтобы эти материалы могли быть размещены в сети «Интернет» (п. 2 ст. 1260 в редакции законопроекта). Кроме того, интернет-сайты наряду с базами данных были включены в число сложных объектов (п. 1 ст. 1240 в редакции законопроекта), что должно было облегчить распоряжение правами на эти результаты интеллектуальной деятельности. Однако в окончательной редакции поправок, вносимых в текст части четвертой ГК РФ, указанные законоположения отсутствуют.

Иная судьба была уготована новой ст. 1253¹, которая, согласно законопроекту, должна была быть внесена в текст части четвертой ГК РФ. В этой статье определялись общие принципы ответственности информационных посредников (интернет-провайдеров). В соответствии с правилами, содержащимися в указанной статье, информационные посредники, осуществляющие передачу материалов в сети «Интернет» или предоставляющие третьим лицам возможность размещения материалов в сети «Интернет», несут ответственность за нарушение интеллектуальных прав на общих основаниях при наличии вины. Вместе с тем информационный посредник может быть освобожден от такой ответственности за нарушения, имевшие место в связи с осуществляемой им деятельностью, при одновременном соблюдении следующих условий: он не является инициатором передачи материала в сети «Интернет» или иной информационно-телекоммуникационной сети и не определяет получателя указанного материала; он не изменяет указанный материал при оказании услуг связи, за исключением изменений, осуществляемых для обеспечения технологического процесса передачи материала; он не знал и не должен был знать о том, что использование соответствующих результатов интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицом, инициировавшим передачу материала, является неправомерным. Кроме того, информационный посредник, предоставляющий возможность размещения материала в информационно-телекоммуникационной сети, в случае получения в письменной форме заявления правообладателя о нарушении интеллектуальных прав с указанием страницы сайта или сетевого адреса в сети «Интернет», на которых размещен соответствующий материал, обязан своевременно принять необходимые и достаточные меры для прекращения нарушения интеллектуальных прав.

Названная ст. 1253¹ была внесена в текст ГК РФ в опережающем темпе Федеральным законом от 2 июля 2013 г. № 187-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные

акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях» [22] , который был введен в действие с 1 августа 2013 г.

В целом же основные новые законоположения об интеллектуальной собственности, содержащиеся в Законе № 35-ФЗ и вносимые в часть четвертую ГК РФ, введены в действие с 1 октября 2014 г.

22

СЗ РФ. 2013. № 27. Ст. 3479.

Седьмым законом, принятым в рамках реформы гражданского законодательства, стал Федеральный закон от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» [23] (далее – Закон № 99-ФЗ).

Стоит отметить, что именно вопросы правового регулирования юридических лиц были в центре наиболее ожесточенных дискуссий, которые велись в отношении как Концепции развития гражданского законодательства РФ, так и подготовленного на ее основе законопроекта. Результатом этого стали не только затяжка в принятии соответствующих новых правил о юридических лицах и в целом «торможение» процесса реформирования гражданского законодательства, но и то обстоятельство, что многие законоположения, содержащиеся в Законе № 99-ФЗ, «расходятся» с положениями Концепции, а иногда и напрямую им противоречат.

23

СЗ РФ. 2014. № 19. Ст. 2304.

Так, в Концепции в качестве одного из основных недостатков законодательства о юридических лицах отмечалось, что «гражданско-правовое регулирование статуса юридических лиц характеризуется множественностью действующих законодательных актов, не во всем соответствующих как друг другу, так и Гражданскому кодексу. Отдельные законы отличаются низким юридико-техническим уровнем и неэффективны в своем практическом применении…» [24] .

В связи с этим в Концепции делался вывод о том, что, например, совершенствование законодательства о хозяйственных обществах должно осуществляться «во-первых, путем сокращения множественности законов, устанавливающих особенности гражданско-правового статуса отдельных разновидностей хозяйственных обществ (что позволит минимизировать противоречия в правовом регулировании); во-вторых, путем максимальной детализации содержащихся в них правовых норм». В частности, в этих целях предлагалось принять единый закон о хозяйственных обществах [25] .

24

Концепция развития гражданского законодательства РФ. С. 47.

25

Там же. С. 57–58.

Однако в официальном тексте законоположений, внесенных в ГК РФ Законом № 99-ФЗ, мы видим ссылки на законы о хозяйственных обществах (ст. 66², 67, 67¹), закон об обществах с ограниченной ответственностью (ст. 89, 94), закон об акционерных обществах (ст. 66³, 97, 100). Значительно расширен (по сравнению с ранее действовавшей редакцией соответствующих законоположений) перечень тех хозяйственных обществ, в отношении которых специальными законами определяются особенности их правового положения, а также права и обязанности их участников. Теперь в указанный перечень входят кредитные, страховые, клиринговые организации, специализированные финансовые общества, специализированные общества проектного финансирования, профессиональные участники рынка ценных бумаг, акционерные инвестиционные фонды, управляющие компании инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов, негосударственные пенсионные фонды и иные некредитные финансовые организации, акционерные общества работников (народные предприятия) (п. 7 ст. 66 ГК РФ).

Более того, в период работы различных комиссий, создаваемых для обсуждения замечаний к положениям законопроекта о юридических лицах, был принят (келейно, без обсуждения с юридической общественностью) Федеральный закон от 3 декабря 2011 г. № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах» [26] , который противоречит не только Концепции и законопроекту, но и здравому смыслу.

В Концепции особым образом отмечалась актуальность упорядочения и систематизации законодательства о некоммерческих организациях. «Количество организационно-правовых форм некоммерческих организаций в действующем законодательстве явно избыточно… – подчеркивалось в Концепции, – единая система правового регулирования организационно-правовых форм некоммерческих организаций отсутствует, а само законодательство о некоммерческих организациях изобилует пробелами, повторами и противоречиями… Выделение некоммерческих организаций в отдельные виды, которым соответствуют и особые организационно-правовые формы юридических лиц, нередко проведено искусственно, при отсутствии практически значимых признаков, характеризующих особенности их гражданско-правового положения, либо при отсутствии для этого реальной потребности» [27] .

26

СЗ РФ. 2011. № 49 (ч. V). Ст. 7058.

27

Концепция развития гражданского законодательства РФ. С. 66–67.