Реформаторы во главе Державы
Шрифт:
«Обстановка серьезная, для нас пришло время хладнокровно и конструктивно подойти к ней, подобно ученому, разглядывающему пробирку со смертоносными бактериями, стремящемуся, во-первых, понять их характер, соотношения причин и следствий и, наконец, пути победы над ними и технику предотвращения приносимых ими несчастий».
В пределах своих возможностей власти Нью-Йорка стали оказывать всевозможную помощь безработным.
Американский историк А. Шлезингер писал о зиме 1931 года:
«И вот поиски работы – сначала энергичные и с надеждой, затем мрачные, потом отчаянные. Длинные очереди перед конторами по найму, глаза, напряженно ищущие слов надежды на меловых досках, бесконечный обход предприятий, ожидание целыми ночами, чтобы первому получить работу, если она будет утром. И неумолимые слова, скрывающие страх: «Рабочие не нужны».
Поиски продолжаются, одежда превращается в лохмотья, обувь расползается. Газета под рубашкой спасает от мороза, картон утепляет стельку, вата в носках ботинок смягчает ходьбу по улицам, рогожа, намотанная на ступни, облегчает долгие часы стояния у фабричных ворот. Отец растерял свою бодрость, он многие часы проводит дома, раздраженный, виноватый, выходит на улицу все реже. Отец зол, беспомощен и полон стыда, исхудавшие дети все чаще болеют, а мать, бодрящаяся днем, тихо льет слезы по ночам».
Бездомные просились переночевать в тюрьмы, на лавках в парках укрывались газетами – «одеялами Гувера». Толпы безработных совершали «голодные марши» в крупные города, разгонявшиеся полицией.
Ф. Рузвельт предложил создать комиссию по изучению проблемы введения страхования по безработице – его тут же обвинили в социализме. На чрезвычайной сессии легислатуры Нью-Йорка в августе 1931 года губернатор изложил необходимость проведения социальных реформ:
«Что представляет собой государство? Это орган, представляющий организованное общество человеческих существ, созданное или для взаимной защиты и благосостояния, это только аппарат, посредством которого достигается такая взаимная помощь и защита. Долг государства по отношению к гражданам является долгом слуги по отношению к своему хозяину.
Одна из основных обязанностей государства заключается в заботе о гражданах, оказавшихся жертвами неблагоприятных обстоятельств, лишивших их возможности получать самое необходимое для существования. Помощь этим несчастным гражданам должна быть предоставлена правительством не в форме милостыни, а в порядке выполнения общественного блага».
Ф. Рузвельт создал в штате Нью-Йорк Временную чрезвычайную администрацию помощи, повысив на половину подоходный налог в штате. От TERA – Temporary Emergency Retief Administration – получили помощь 10 % жителей Нью-Йорка, что спасло их от голодной смерти.
22 января 1932 года Франклин Рузвельт официально заявил, что выставляет свою кандидатуру на пост президента США. Через десять дней он выступил в Нью-Йорке:
«Высший идеал Америки требует, чтобы в строгом соответствии с принципами Вашингтона мы сохранили нашу свободу на международной арене и в то же время предложили руководство бедствующему человечеству».
Для решения проблем, стоящих перед страной и для борьбы в выборной президентской компании Ф. Рузвельт впервые создал совет из представителей науки – ученых. Во главе «мозгового треста» встали А. Роземан, О’Коннор, Р. Моли, Р. Тагвелл и А. Берни. Заседания «мозгового треста» проходили в столице штата Олбани несколько раз в неделю, всегда с участием губернатора. Идеи выдвигались, обсуждались, отклонялись, принимались. На заседания вызывались множество специалистов и экспертов по разным отраслям промышленности, сельского хозяйства, права. 7 апреля 1932 года Ф. Рузвельт выступил по национальному американскому радио. Его десятиминутная речь позднее вошла в учебники:
«Наполеон проиграл битву при Ватерлоо, так как забыл о своей пехоте и поставил все на заметную, но менее важную кавалерию. Нынешняя администрация в Вашингтоне очень похожа на него. Она либо забыла, либо не хочет вспоминать о «пехоте» нашей экономической «армии». В переживаемые нами тяжелые времена нужны планы, базирующиеся на забытых, неорганизованных, но необходимых элементах экономической мощи. Нужны планы, в которых возлагается надежда на забытого человека, находящегося в основе социальной пирамиды.
Ни одна нация не может существовать, наполовину обанкротившись. Фабрики и рудники, Бродвей и Майн-стрит закроются, если половина покупателей не сможет покупать. Пришло время мужественно признать, что мы находимся в чрезвычайном положении, по крайней мере, равном войне. Мобилизуемся, чтобы справиться с ней».
Введение Ф. Рузвельтом термина «забытый человек» сыграло громадную роль в его избрании президентом США. «Забытые люди», о которых вспомнили, проголосовали за Рузвельта, практически впервые пойдя на выборы. Сам Ф. Рузвельт теперь старался, чтобы его речи «на Америку» по времени не превышали получаса.
1 июля 1932 года национальное собрание Демократической партии США почти единогласно выдвинуло Рузвельта кандидатом в президенты страны. 2 июля ФДР – так стали звать Рузвельта в Америке – выступил в Чикаго перед однопартийцами:
«По всей Америке мужчины и женщины, забытые в последние годы правительством, ждут от нас руководства и более справедливого распределения национального богатства. На фермах, в больших городах, в городках и деревушках миллионы наших сограждан трепетно надеются, что их прежний уровень жизни не канул в прошлое. Эти миллионы не могут, и не будут ждать зря.
Я клянусь проводить новый курс для американского народа».
Предвыборный поезд ФДР из шести вагонов колесил по всей Америке. Кандидат произносил ежедневно по нескольку речей, ежедневно выступал в нескольких городах, отвечая, в частности, на такой вопрос:
«Правда ли, что сейчас все дороги ведут в коммунистическую Москву?»
Безработные быстро самоорганизовывались, ветераны войны шли в поход на Вашингтон, деятели науки и культуры заявляли о поддержке Коммунистической партии США. 23 сентября 1932 года в Сан-Франциско ФДР произнес одну из главных своих политических речей:
«Америка юна, она находится в процессе развития, у нее громадный потенциал молодости. Даже при беглом взгляде видно, что равенства возможностей, известного нам, более не существует. Наша промышленность построена, теперь проблема заключается в том, не слишком ли много заводов мы настроили?
Наша последняя граница давным-давно достигнута, и мы не имеем больше свободных земель. Более половины нашего населения более не живет на фермах и не может существовать за счет возделывания собственной земли. Больше нет предохранительного клапана в виде прерий на Западе, где могли начать новую жизнь выброшенные экономической машиной Востока. Наш народ теперь живет плохо. Независимый предприниматель исчезает.