Рефрен Феникса

Саммерс Элла

У меня складывалось такое чувство, будто я общаюсь с предсказаниями из печеньки.

— И Каллиста создала нужные условия, чтобы все вы сроднились. Она создала верный рецепт, — он как будто говорил о выпечке, а не о семье. — Посмотри на своих сестёр и брата.

Я посмотрела.

— Они — твои четыре всадника, по одному из каждого квадранта магии. Вместе они охватывают четыре вида магии. А ты, Леда Пандора, стоишь в центре всего этого.

— То есть, ты хотел, чтобы мои сестры и брат защищали меня? — спросила я.

Как

Ава хотела, чтобы Белла защищала меня. Если так подумать, как во всё это вписывались планы Авы? Я собиралась задать этот вопрос, но тут Гай сбросил самую большую бомбу.

— Они призваны защитить не только тебя, но и ребёнка, которого ты носишь. Твоя дочь — это будущее. И ты стоишь на перекрёстке, Леда. Светлая магия. Тёмная магия. Активная магия. Пожирающая магия.

— Светлая, тёмная, активная, пожирающая, — пробормотала я, повторяя его слова.

Мне не понравился порядок, так что я его изменила.

— Светлая, пожирающая, тёмная, активная. ЛЕДА. (Light, Eating, Dark, Active = LEDA, в оригинале имя героини получается аббревиатурой этих слов — прим. пер.), — я разинула рот. — Леда. Это я.

Глава 23. Ужасные варианты будущего

Я попыталась переварить то, что показал мне Гай.

— Моя первая приёмная мать, Арадия, была одной из солдат Сони.

— Да, — ответил Гай. — До тех пор, пока Арадия не предала Соню.

— И Соня послала солдат, которые убили Арадию.

Он кивнул.

— Солдат Тёмных Сил.

— Арадия предала Соню из-за того, что Соня сделала с её подругой Теей. Теей, матерью Беллы. То, что случилось с Беллой, и то, что случилось со мной — всё это связано.

— Естественно.

— Кто придумал мне имя? — спросила я у него.

— Грейс.

— То есть, Грейс знала, что она на самом деле создаёт.

Он сложил ладони и улыбнулся мне. Видимо, я отошла от пути того, что он хотел мне сказать.

— Арадия знала обо всём этом? — я взмахнула рукой, указывая на четыре квадранта магии.

— Арадия знала лишь то, что ей нужно было знать.

— То есть, она знала только то, что ты ей показал. Ты манипулировал ею, — я нахмурилась. — И ты манипулируешь мной.

— Нет, не манипулирую. Я… оказываю тебе услугу, дитя. Я направляю тебя к твоей судьбе. Я защищаю тебя от тех, кто пытается сбить тебя с пути.

— Называй как хочешь. Ты остаешься идеально глухим, — сказала я. — Ты показываешь мне лишь то, что хочешь показать, чтобы подтолкнуть меня по пути, который ты для меня распланировал.

— Я не создавал этот путь для тебя, Леда. Это лишь то, что тебе всегда суждено было сделать.

Он пытался использовать большие драматичные слова, чтобы замаскировать реальность своих махинаций.

— Ты упустил из вида лишь одно, — сказала я ему. — Я мятежница. Если показать мне то, чего ты от меня хочешь, это лишь вызывает у меня желание не

делать этого.

— Я в это верю, — он усмехнулся. — Но ты правда хочешь остановить планы Стражей. Ради твоей дочери.

По мне пробежал холодный озноб.

— Что станет с моей дочерью? Что Стражи планируют сделать с ней?

— У Стражей есть Пророчество.

— Пророчество о священной спасительнице, которая родится человеком с равной светлой и тёмной магией, — я цитировала то, что сказал мне Зейн. — Она будет наращивать свою магию по одной способности за раз, и однажды она нарушит баланс власти. Стражи… верят, что она вернёт баланс магии обратно к середине, к смешанной магии со светлыми и тёмными корнями. Они полагают, что спасительница — это убийца богов и истребительница демонов.

— Стражи не сказали Зейну всего, — ответил Гай. — Они не рассказали ему ту часть, в которой у тебя рождается ребёнок. И то, что именно посредством рождения этого ребёнка ты сбалансируешь магию.

Я положила руки на живот в оберегающем жесте.

— Но есть риск, Леда. Один путь ведёт к исходу, где Стражи получают власть и господство, всё, чего они когда-либо хотели. Всё, о чём они мечтали и что планировали. Однако другой путь ведёт к их полному уничтожению.

— Ну, полагаю, между властью и силой лежит тонкая грань, — прокомментировала я.

Каждый солдат Легиона проходил по этой грани всякий раз, когда пытался прокачать свою магию.

— Будущее не высечено на камне, и потому Пророчество допускает несколько разных исходов, — сказал Гай. — Стражи давным-давно решили позволить тебе наращивать магию, пока ты не станешь ангелом и не родишь ребёнка. Затем они планируют уничтожить тебя.

— Что насчёт Неро? Почему Стражи хотели, чтобы Неро появился на свет? — спросила я у него.

— Потому что им было нужно, чтобы он, мужчина с Бессмертной кровью, зачал ребёнка со спасительницей, которая однажды появится на свет.

— Спасительница, ангел с идеальной светлой и тёмной магией, рождённая безо всякой магии, — повторила я.

Это безупречно описывало меня.

— Стражам было нужно, чтобы ты и Неро Уиндстрайкер зачали ребёнка, продукт света и тьмы, активной и пассивной, порядка и хаоса, — сказал Гай. — И продукт любви. Это превыше всего.

Неро взял меня за руку.

— Этот ребёнок будет существовать в идеальном балансе и станет даже могущественнее Бессмертных, — сказал Гай. — Если Стражи найдут способ контролировать её, они смогут устранить любого, кто встанет на их пути. Ты понимаешь, что я тебе говорю, Леда? Твоя дочь — ключ к тому, чтобы Стражи наконец-то получили всё, чего хотят. Твоя дочь может покончить с богами и демонами, покончить со всеми врагами Стражей, если уж на то пошло. Потому что с такой силой ей никто не сможет противостоять. А если она окажется под контролем Стражей, никто не сможет противостоять им.