Регент
Шрифт:
Так оно и произошло: император сделал знак охранникам, и тех будто вымело из помещения.
– Ну здравствуйте, господин кандидат в росские правители! – Владислав Второй смотрел на узника почти равнодушно.
Только в глазах горел некий огонек, говоривший о том, что он все-таки не спокоен. Однако в остальном перед Осетром пребывала крепостная стена.
– Здравия желаю, ваше императорское величество!
Император встал и обошел узника кругом, будто хотел убедиться, что перед ним не кукла, а живой человек.
– Вы все еще желаете на
И можно было бы рвануться в его сторону и применить вертушку князя Романа, уложив хозяина допросной на пол. Потому что вероятность достать до точки Танатоса не стопроцентная, а вот если он окажется на полу, то все проблемы разом разрешатся. «Клюющая змея» – и ваши, господин хороший, не пляшут… Правда, смысла в этом заключалось маловато, поскольку если и не подслушивают, то наблюдают за помещением точно! Хотя нет, если обойтись без «клюющей змеи», то противник не обездвижится, и его можно взять в заложники, а подобный заложник в руках – это уже возможность торговли… Если бы не оковы!
Как говорил в таких случаях капитан Дьяконов, бодливой корове бог рогов не дал…
Осетр мысленно усмехнулся точности капитанова выражения. А потом подумал, что никак не может перестроиться.
Хозяин допросной… противник… В качестве собственного отца он Владислава сейчас почему-то не воспринимал. Но и клоуном тот, кажется, быть перестал.
Странная ты, человеческая душа!.. К каждому относишься в разное время по-разному – в зависимости от обстоятельств. Один и тот же персонаж может стать и другом, и врагом. Впрочем, это ведь нормально!
– Не понимаю вас, ваше императорское величество! – Осетр хотел запустить жалобное выражение на физиономию, но передумал: честный «росомаха», которого не в чем заподозрить, должен выглядеть каменно-спокойным.
Император вернулся за стол, принялся изучать видеопласт:
– Ну, как же, майор? Давно ли ты предлагал мне уйти на покой, а тебя назначить регентом?
Осетр соорудил удивленное лицо:
– Не понимаю, ваше императорское величество! Ничего не понимаю!.. Когда я посмел сказать такое?
Владислав тоже сделался слегка удивленным:
– Посмел, посмел… На церемонии награждения, когда я вручил тебе орден Святого Романа. – Император перевел взгляд на грудь Осетра.
Кажется, крепостная стена собиралась дать трещину. Во всяком случае, последняя фраза Владислава означала одно: он допускает мысль о том, что Осетр не помнит случившегося.
Узник судорожно поднял правую руку, потер лоб, потом затылок.
– Ничего не помню, ржавый болт мне в котловину! Простите, ваше императорское величество!
Перед Владиславом было сейчас два пути: поверить и не поверить.
Если не поверить, то пока он может Осетру предъявить только одно: оскорбление его величества. Далее надо либо продолжать допрашивать Осетра, либо отправить его на генетическую экспертизу, чтобы определить, самозванец перед правителем или и в самом деле один из тех ублюдков, что были посеяны когда-то императорской сеялкой на многочисленных полях любви и сумели избежать своевременной выкорчевки…
Если поверить, то нужно, опять же, либо продолжать допрашивать Осетра, либо предположить, что он был кем-то закодирован на этот сумасшедший поступок. И тогда нужно звать щупача, делать ментальное прощупывание, а потом бороться с обнаруженным блоком.
Умнее же всего – заниматься обоими направлениями расследования параллельно. Значит, продолжать допрос. Он бы, Осетр, так и поступил.
Так же поступил и Владислав.
– Расскажите-ка мне о себе, майор Долгих! Где родились? Кто ваши батюшка и матушка?
Осетр, в достаточной степени запинаясь, чтобы его рассказ не выглядел тупым отбарабаниванием заложенной мозгогрузом легенды, ознакомил императора с придуманной еще на Дивноморье легендой-биографией Остромира Долгих, майора РОСОГБАК, героя недавней схватки с пиратами в системе звезды Крушка и представленного за тамошние подвиги к высокой императорской награде…
Император, поглядывая на видеопласт – наверное, там были все биографические данные майора Долгих, – задавал вопросы, на которые Осетр отвечал либо уверенно, либо неуверенно, либо вообще не отвечал, заявляя, что не помнит, а врать его императорскому величеству не желает.
Актерство – наш пожизненный удел, господа «росомахи»!
Впрочем, надо полагать, что государь-император имел прекрасное представление об этой стороне поведенческой модели выкормышей ВКВ. Он слушал внимательно, однако определить его отношение к услышанному не представлялось возможным.
А когда «вечер вопросов и ответов» закончился, император спросил:
– Скажите, майор… А у вас случались проблемы с памятью прежде?
– Прежде, до рейда на пиратскую базу, нет. Однако после возвращения оттуда произошло однажды странное дело.
И Осетр принялся увлеченно врать, как один из боевых товарищей не так давно заявил ему, что накануне вечером Осетр познакомился с «классной телкой», тогда как сам майор Долгих не помнил никаких знакомств. Причем выпито было не столь уж и много, чтобы заспать сей момент – приходилось, пивали и больше!.. Он решил, что приятель его разыгрывает, но, видимо, дело заключалось совсем в другом, и, наверное, следовало сразу сдаваться медикам.
– Дьявольски жаль, ваше императорское величество. Потому что меня непременно комиссуют. «Росомаха» и временная потеря памяти – понятия несовместимые.
Император размышлял над услышанным недолго:
– Что ж, майор… Я был бы склонен поверить вам. Но сами понимаете… Слишком это невероятно для простого совпадения. Необходимо провести самое тщательное расследование. А потому, извините, вам еще придется на какое-то время остаться у меня в гостях.
Если он и не поверил, то обуревающие его сомнения изобразил весьма талантливо. Как «росомаха». За такого императора в огонь и в воду ринешься! Отец родной, ржавый болт тебе в котловину!