Шрифт:
Глава 1
Когда утверждают, что мы, нойды – северные шаманы – уходим в сейд-камень, это не совсем так. Сейдом может быть и холм, и озеро, и даже карсикко – ель, посаженная членом какой-либо семьи в честь определенного события. Вот в них-то и уходят наши души. Причем, погребение тела может быть где-то неподалеку, и вовсе необязательно – под Летящим Камнем или под карсикко.
Что же касается меня, то я, нойда Регина, наследница Высоких Людей, Хранительница земли Сапми, перешла в совсем небольшой камень. Так повелела Равдна, Священная
В то время я с родителями жила на хуторе, неподалеку от мызы господина Ульриха Стуре. Наша изба стояла под самым лесом. Дальше, возле самой реки, находилась наша баня. А за баней росла карсикко – ель, которую посадил отец в день моего рождения.
Отца я помню мало, он почти все время проводил далеко от дома, в лесах – охотился. Свои трофеи он отдавал господину Стуре, получая взамен продукты и всякие нужные в хозяйстве вещи, а также поношенные одежды – для себя и для моей мамы. А уж для меня мама сама перешивала некоторые свои платья. Ещё она шила разные вещи из звериных шкур, которые приносил отец.
Семья господина Стуре состояла из его жены Анетты и сына Вейо – моего ровесника. Его родители не одобряли встреч своего сына с девочкой из бедной семьи, хотя и не наказывали его, когда им становилось известно о наших играх. Иногда я видела их издали, когда шла к своей карсикко. Они всегда были наряжены в красивые городские одежды.
Я развешивала на пушистых ветвях-лапах карсикко разноцветные ленточки, которые делала из остатков тканей. А те ленточки, которые приходили в негодность от непогоды – убирала. Моя карсикко всегда очень ждала новых нарядов, и мы с ней вместе радовались им.
Прежде, когда мне было годика три, ко мне часто присоединялся веселый человечек Болдр. В то время мы были с ним одного роста, но, несомненно, Болдр был старше. Он утверждал, что живет в подземном дворце и является там принцем, но так ли это было на самом деле, я не знала. Я никогда не видела ни откуда он приходил, ни куда уходил. Но, безусловно, его наряды, украшенные разными самоцветами, были необычайно красивы.
Однажды я рассказала о нем матери, но она мне не поверила и сказала, что я сказочница. Больше я о нем никому не говорила. Во-первых, сам Болдр очень не хотел, чтобы о нем знали. Во-вторых, он был очень пуглив, и при малейшем подозрительном шорохе сразу же прятался, да так, что я ни разу не смогла его отыскать.
Именно Болдр научил меня восхитительной игре с разноцветными камешками. Я так и увидела его впервые возле своей карсикко: он сидел на мшистом камне, разложив перед собой несколько разноцветных обработанных камней, и любовался ими. Сейчас я понимаю: он специально ожидал меня, потому что от всех других, как я уже говорила, сразу же прятался.
– Посмотри, Регина, – сказал он, завидев меня, – что я тебе принес!
– Я Регинлейв, – поправила я его. – А ты кто?
– Принц Болдр, к вашим услугам, маленькая госпожа.
– Я
– Именно поэтому я так и обращаюсь – госпожа. Хочешь, подарю тебе эти камни?
Забросив свои светлые косички за спину, я присела рядом, сразу же забыв свое возмущение. Камни мне необыкновенно понравились! Я взяла первый попавшийся мне в руки: серый, в красную крапинку, и, закрыв глаза, прижала его к груди.
Прямо на меня, потрясая мечами и копьями, мчались чужеземцы на конях! Одеты они были в железные одежды и такие же шапки. Они что-то беззвучно кричали.
Я испуганно отбросила камень. Болдр бережно поднял его и укоризненно сказал:
– Разве ты не знаешь, что нельзя оскорблять камни, швыряя их?
– Я боюсь! Там злые железные дядьки!
– А ты возьми вот этот, – он подал мне обычный серый голыш.
Я взяла его, закрыла глаза. И увидела спокойную озерную гладь. Волны то набегали и перекатывались через меня, то отступали. Мне стало так спокойно и радостно, что я засмеялась.
– Мне пора, Регина, – сказал Болдр и поднялся.
– Я Регинлейв!
– Ты Регина, и я не ошибся в этом.
Потом он ещё появлялся несколько раз.
– Регина! – почему-то он всегда упорно называл меня Региной, а не Регинлейв, – посмотри-ка, что я тебе принёс!.. – Заговорщицки улыбаясь, он доставал из-за пазухи очередное маленькое чудо природы – камень. – Ну, что ты скажешь?..
Я прижимала камень к груди, закрывала глаза и видела необычайно интересные картинки. Камень показывал мне то, что видел на своем веку. Это были и битвы древних воинов, и свирепые бури, и поединки зверей… Болдр нетерпеливо дергал меня за рукав:
– Ну?.. Говори же!
А потом с огромным интересом выслушивал мой рассказ. Я поначалу удивлялась, почему никто не видит этих картинок. Потом поняла, что отчего-то камень показывает их только мне.
Иногда, тайком от родителей, ко мне пробирался Вейо. Болдр тогда мгновенно скрывался, а я продолжала играть камешками вместе с Вейо. Ему я тоже рассказывала все, что видела. Вейо ничего не видел, как ни старался, поэтому слушал мои рассказы, затаив дыхание.
Болдр перестал появляться, когда я стала выше его ростом.
Остальное время, исключая зиму, я проводила в лесу: собирала грибы и ягоды. Потом мама перебирала их, часть сушила, а часть уносила господину Стуре.
В тот день я собирала бруснику в дальнем лесу, довольно далеко от дома. Солнце припекало, тяжелая корзина оттягивала руки. Мне очень хотелось пить, но поблизости не было ручья. В его поисках я вышла на край леса, на широкий луг, и не ошиблась: там протекала небольшая речка; к ней я и поспешила.
Поставив корзину, я опустилась на колени, склонилась над водой и принялась пить, зачерпывая ее ладонями. Кто-то мягко ткнулся в мои ноги и жалобно пискнул. Я оглянулась и увидела маленького исхудавшего рысёнка. Он был один, его матери не было заметно. Я взяла его на руки. Рысенок сначала дрожал, потом пригрелся у меня на руках и замурлыкал.