Регина, нойда земли Сапми
Шрифт:
Я прижала к груди камень, подаренный мне Торбергом, и закрыла глаза, чтобы лучше рассмотреть картинку….
Такого я ещё не видела! Передо мной возник сверкающий узор из тончайших серебристых нитей. Он казался легким и воздушным, замысловатое переплетение было похоже на снежинки, запутавшиеся в паутине. И за этим узором я увидела чьи-то глаза, показавшиеся мне знакомыми. Кто-то пристально смотрел на меня сквозь узорную кисею.
Мне стало не по себе. В этот раз не я, а меня рассматривали! И не просто рассматривали: этот некто словно оценивал, пристально изучал меня,
Наступила темнота, тишина и безвременье.
Когда я пришла в себя, солнце обошло половину небесного круга. Я лежала в траве и смотрела на парящих в вышине птиц. Ветерок гнал по бирюзе неба белоснежные груды облаков. Очень сильно пахли травы.
Я села, посмотрела на зажатый в руке подарок Торберга. Что-то непонятное произошло со мной из-за этой вещи. Впрочем, долго думать об этом я не стала. Подняв корзину, я попыталась найти Урхо, но не тут-то было, рысенок убежал куда-то в лес. Так что я пошла домой одна.
Мама встретила меня на пороге.
– Регинлейв! Сколько можно тебя звать? – Она укоризненно качала головой. – Идем, покормлю. Потом поможешь мне перебирать ягоды.
Я послушно отправилась за ней, спрятав свою подвеску.
Перебирая ягоды, я все время возвращалась к вопросу: что за странную вещь подарил мне господин Торберг? И почему он утверждает, что эта подвеска – моя? Из-за этих мыслей я невнимательно перебирала ягоды, бросая в них мусор. Мама несколько раз делала мне замечания, потом прикрикнула:
– Да что с тобой сегодня такое? Словно злую гейду повстречала!
Я подняла голову.
– Гейду?.. А старик может быть гейдой?
– Какой старик? – удивилась мама.
– Ну такой… Молодой и высокий. Седой, но без бороды и усов. Его зовут Торберг.
Мама округлила глаза.
– Торберг?.. Ты видела самого Торберга?
– Да, а что?
– Что он тебе сказал?
– Сказал, что мы ещё встретимся. А что? А он кто?
Мама покачала головой.
– Торберг – великий и могущественный колдун – нойд. Надеюсь, ты не нагрубила ему?
– Нет. Он помог мне накормить рысенка. – Я рассказала о происшествии, но о подвеске почему-то промолчала.
– Не знаю, что и думать, – подвела итог мама, внимательно выслушав меня. – Не знаю, зачем он решил с тобой встретиться ещё раз. Вдруг великий нойд Торберг заметил, что ты таскаешь камни домой? – Мама не одобряла мои игры с камнями. – Смотри, не бери их! Камни – они живые, вот где лежат, там и пусть находятся…
Глава 2
Господин Стуре со своей семьей большей частью проживали в Иннааро, а в этих краях они находились обычно с наступления лета до осени. В их отсутствие за домом присматривали какие-то родственники, престарелая семейная пара.
Вейо, сын господина Стуре, был моим ровесником. Дома, в Иннааро, он занимался с гувернанткой разным наукам, поэтому знал множество бесполезных вещей. К примеру, длину какой-то там
Я всегда чувствовала свое превосходство над ним, словно он был мне младшим братом. Вейо ничего не понимал в жизни зверей, леса, вел себя как несмышленыш, и мне приходилось все ему разъяснять. К примеру, то, что все вокруг нас живое: мхи, лишайники и трава – это кожа земли, деревья и кустарники – её волосы. Что даже в каждом камне есть его душа, которая привыкла жить в этом месте, а поэтому нельзя их брать или бросать.
– А сама-то таскаешь камни! – возражал мне поначалу Вейо.
– Я же сначала спрашиваю разрешения у Хозяина, – терпеливо объясняла я ему самые простые вещи.
– Какого ещё хозяина? – недоверчиво хмыкал мой собеседник. – Ты не говорила, что там кто-то был…
Приходилось разъяснять ему, что Хозяин есть у каждого камешка. И, прежде чем поднять его, нужно обязательно объяснить Хозяину, зачем тебе это нужно. После этого попросить разрешения и дождаться его.
– И как он отвечает? – все так же, недоверчиво, спрашивал Вейо.
– По-разному. То птицей закричит, то шишку к ногам уронит, то загудит басисто, то резким порывом ветра обдаст.
– Птицы всегда кричат! А шишки белка роняет!
– Ничего ты не понимаешь. Птицы по-разному кричат. А белка шишку бросает, потому что ей так Хозяин велит.
В общем, все приходилось ему растолковывать. Вейо возражал скорее из мальчишеского упрямства. Больше всего он любил слушать мои рассказы о могущественных колдунах – нойдах и о Священных Силах нашей земли. И всякий раз просился со мной, чтобы я повела его посмотреть на сейды.
– Да нельзя беспокоить Священные места, – в сотый раз объясняла я. – Нельзя тревожить духов твоими громкими возгласами и шуточками.
– Я буду молчать, Регинлейв! Я только одним глазком посмотрю хоть на один сейд! Вдруг там настоящего колдуна увижу!
– Зачем тебе их видеть? Дух колдуна уходит в сейд и живет там. Ты же не видишь духа вот этого камешка? – указывала я на какой-нибудь валун среди зарослей вереска.
– Но ты же ходишь к сейдам!
– Я не просто поглазеть хожу, а несу еду и угощение нашим предкам.
– И я понесу угощение!
– Тебя не пустят со мной, и еду не дадут.
– Я сам возьму!
– И будешь угощать Священные силы ворованной едой?..
Примерно такой разговор у нас случался всякий раз перед моим походом в Священные места. К счастью, родители Вейо никогда не отпускали его со мной.
В то утро я встретила Вейо неподалеку от их дома, когда шла в лес по грибы. Он, как обычно, принялся упрашивать, чтобы я взяла его с собой. Как я уже говорила, родители Вейо не одобряли его дружбы со мной. Чтобы отвязаться, я соврала ему: сказала, что буду ждать здесь, а сама, дождавшись, когда он помчится домой за разрешением, ушла. Я была совершенно спокойна, потому что родители Вейо никогда не отпускали его со мной в лес.