Регина
Шрифт:
***
– Ну, что доволен?! Выпустил пар?- взбудораженная женщина ворвалась обратно в дом.
– Ищи её теперь. Чего стоишь?
– Никуда не денется, успокоится и придёт.
– Придёт-придёт,- женщина зло прошипела в лицо немного растерянного мужчины. Кажется, до него стало только что доходить вся глубин ситуации.- Знай, если с ней что-нибудь случится, я тебе никогда не прощу!
– она схватила сумочку и выскочила на улицу.
– Ты куда?- крикнул ей в спину уставший отец.
– Искать, - входная дверь стукнула, отрезая от него любимую женщину и дочь.
Он устало растёр ладонями лицо,
– Извини, что снова беспокою, но у неё начались резкие перепады настроения и обострение реакций. Да, всё как ты говорил,- он помолчал, слушая своего собеседника.
– Да, я понял, так и хотел сделать. Нет, Ирина ушла за ней. Хорошо, прямо сейчас свяжусь. До встречи, - и он отключился.
Постоял немного молча в таком тихом, непривычно пустом доме, где его обычно встречали с улыбками две самые дорогие для него женщины, взял пиджак со спинки кресла, проверил на месте ли ключи и вышел из дома.
Глава 8 Поисковая партия
– Ты ищешь или нет?
– Заткнись, не видишь, тут всё перетоптано. Грёбаные людишки, от них одни проблемы.
– Ты не рассуждай, а ищи.
– Не умничай, Астах, или сам иди по следу,- вмешался третий голос.
– Понапридумывали правил, блин, теперь фиг перекинешься на человеческой территории, - пробурчал всё тот же голос.
– Глеб, ну что там, нашёл что-нибудь?
– Астах проигнорировал бурчание друга и снова пристал к Глебу, тот нервничал и вообще не хотел искать ни какую девчонку, тем более эту, которая обсыпала перцем его сестру. Но приказ есть приказ.
Глеб славился самым лучшим нюхом в человеческой ипостаси. Если в своей истинной форме Астах мог посоперничать с ним, то в человеческом нет. Поэтому он полностью доверился чутью своего друга. Они были на человеческой территории, где согласно договору, они не могли принять свою волчью форму.
Глупая девчонка, психанув, умотала куда-то в глубину человеческого квартала, постепенно её след вышел в более обжитую его часть, затоптанную множеством ног. Поисковая группа разделилась на мелкие партии по три оборотня. Астах шёл со своими друзьями: Глебом и вечно бурчащим Радимом.
– Радим, заткни его! Он меня отвлекает, - взмолился парень, идущий по следу.
Здоровяк-Радим провёл захват, чтобы буквально заткнуть рот своему нетерпеливому другу, но тот оказался проворнее и, с лёгкостью вывернувшись из почти идеально проведенного приёма, со смешком сказал:
– Радим, он не это имел в виду, успокойся. И вообще, чего это ты его приказы выполняешь?
– он подпрыгнул и обхватил здоровяка за шею, попытался пригнуть к земле, но не тут-тот было.
Здоровяк обхватил его за талию и хотел повалить. Но Астах был тоже не прост. В итоге на земле оказались оба. Со смехом сын вожака ловко вскочил на ноги и подал руку приятелю, тот её презрительно отбил и сам резво соскочил.
– Шустрый уж очень, - полуодобрительно пробурчал он.
– Игристый одним словом.
– Тихо вы, придурки, - шикнул на них длинноволосый Глеб.
– Астах, я во-обще не понимаю твоей весёлости, твоя же подружка пропала,- сказал как бы между прочим и посмотрел, ожидая реакции.
– Эх, если бы была моей ...
–
– Ты недооцениваешь людей, - не согласился с ним Радим.
– Они не мы, для них не существует понятие свой, запросто могут прирезать просто так из удовольствия.
Недоверие парня к людям можно понять, во время беспорядков, когда люди бросились убивать ни в чём ни повинных женщин и детей волков, он потерял старшую сестру и брата.
Парни вышли в городской сквер. Впереди шёл Глеб, принюхиваясь, чуть позади него остальные. Люди инстинктивно узнавали под человеческой личиной зверей и шарахались в стороны, некоторые посылали проклятия им вслед. Не то чтобы парни в своей человеческой форме сильно отличались от обычных людей: те же две руки, две ноги и хвоста нет. Глаза обычные, человеческие, подумаешь, слегка светятся в подступающих сумерках, но это естественная реакция на недостаток освещения и не контролируется волками, как например реакция хрусталика на свет у людей.
В ответ на пугливое отступление людей, Астаха тянуло хулиганить, порычать, например, или броситься вдогонку, выпустив когти и клыки. Он еле сдерживал себя, поэтому вёл себя подчёркнуто легкомысленно, балагуря и подначивая друзей. Иначе, если бы он подчинился инстинктам догонять убегающую добычу, парни бы, не задумываясь, бросились бы за ним. И тогда они натворили бы дел.
***
Вон Радим и так уже весь на нервах, смотрит на всех исподлобья, бурчит что-то нелицеприятное в адрес людей, кулаки непроизвольно сжимает. Ну не любит он людей, не любит. Вот я и отвлекаю его на себя. Мне в этом случае повезло, я не сталкивался с людской жестокостью напрямую, в отличие от моих друзей. В тот знаменательный день, точнее ночь, мама оказалась в больнице, рожая Геру. Ну, я вместе с ней остался охранять её сон. Мне тогда было тринадцать лет. Многие до сих пор ставят в вину моему отцу, что он успел спрятать свою семью в ночь погромов.
Одна зазевавшаяся парочка, при нашем приближении бросилась в кусты. Вот придурки! Девчонка в сумерках на что-то напоролась и заорала дурным голосом.
Кто-то из рядом находящихся людей поддержал её крик:
– Оборотни! Здесь оборотни! Нападают! А-а-а-а! Спасайся, кто может!
– и перепуганная толпа людей с криками ужаса бросилась в направлении выхода из парка.
Радим с глухим рычанием бросился за ними вдогонку, но я его остановил, схватив за руку. Поймал его взгляд и оотрицательно качнул головой. Он тихо заскулил. Глеб весь напрягся, если бы он был в своей истинной ипостаси, его шерсть стояла бы дыбом, а так только короткие волоски на шее поднялись и всё.
В этот момент из-за ели, стоящей чуть в стороне от дорожки показалось заплаканное лицо нашей пропажи. Она удивлённо на нас вытаращилась.
– А что вы тут делаете?- гнусавым голосом из-за заложенного носа (а ты пореви столько) спросила она.
– О, нашлась!
– воскликнул преувеличенно радостно я.
– Есть толк даже от людских воплей.
Радим что-то пробурчал, с тревогой просматривая окружающую нас территорию. Все люди уже убежали. Их топот и вопли слышались где-то на выходе из парка. Вокруг нас стояла относительная тишина, нарушаемая лишь звоном комаров да приглушённым шумом города.