Регина
Шрифт:
"А, значит, если бы я их обсыпала у себя во дворе, никому бы не пришлось отвечать? " - промелькнула мыслишка.
Так, стоп, Регина, не о том думаешь. С чего это вдруг кому-то кроме меня и моих родителей отвечать за меня? Этот вопрос я и задала Матильде.
Та ответила просто:
– Согласно законам нашей стаи.
Новая информация нисколько не прояснила ситуацию, а наоборот ещё больше запутала меня. Я беспомощно посмотрела на маму, та легкомысленно отмахнулась:
– Не забивай себе голову тонкостями правовой системы общины.
– Мам, но они же выплатили
Обе женщины заговорщицки переглянулись и рассмеялись.
– Опять у тебя от меня секреты, - я обиделась, собралась было встать и уйти, громко хлопнув дверью, но мама удержала меня за руку.
– Не обижайся милая, мы просто с Матильдой поспорили за какое слово ты зацепишься.
– Это не ответ на мой вопрос, - строго заметила я.
Тут слово взяла Матильда.
– Девочки спровоцировали тебя, за то и поплатились. Они были предупреждены вести себя прилично, но проигнорировали при... просьбу, - она за-пнулась на последнем слове.
– Сегодня вечером они придут извиняться.
– Что?!- я опешила от такого поворота событий.- А при чём тогда компенсация?
– Это на будущее, - серьёзно добавила прекрасная Матильда.
– Мы, то есть мой муж как вожак и члены его семьи несём за тебя ответственность, впрочем как и за твоих родителей. Таковы правила, - предупредила она мои дальнейшие расспросы.
– На этом закончим, - заявила мама, вставая с дивана.
– Кстати, дочка, ты уроки сделала?
– Давно уже, мам.
– Ох, какая ты у меня молодец! Дай я тебя поцелую, - она потянулась ко мне. Я вырвалась и убежала в свою комнату. Мне нужно было о многом подумать.
Глава 7 Папы и дочки
– Не пойду я извиняться перед этой обезьяной!
– истерично кричала рыжая девушка. Глаза у неё были всё ещё красные и слезились, а нос распух.
– Это она на меня напала! Она!!! А не я! Я сама её убью!
– девчонка бросилась вон из комнаты.
– Стоять!
– рявкнул суровый мужчина с проседью на висках.
– Ты сделаешь так, как я сказал!
– он схватил за тонкое предплечье свою дочь и с силой дёрнул на себя.- Ты поняла? Отвечай! - для надёжности он ещё раз её встряхнул.
Девчонка жалобно захныкала и заскулила, разом растеряв весь свой боевой пыл.
– Но папа, - сквозь всхлипы попробовала возразить она, - ты же знаешь, что они не правы?
– Знаю,- уже спокойнее сказал отец и расслабил хватку на руке дочери.
– Я сам разберусь с этим, ты не вмешивайся. Поняла?
Девчонка неуверенно кивнула.
– Вот и славно,- он неуклюже потрепал свою младшенькую и самую взбаламошную дочь по щеке, дочь, которая уже какой раз доставляла ему хлопоты.
Ободрённая нежданной лаской, девушка схватила отцовскую ладонь и прижалась к ней лицом. Рыдания усилились, но уже не злые, требующие мести, а больше похожие на детские, требующие отцовской заботы и внимания.
– Будет тебе, успокойся, - почти ласково проговорил суровый отец, пытаясь своими грубыми большими пальцами стереть слёзы дочери.
–
Девчонка радостно закивала головой, постепенно успокаивалась. Шоколад она терпеть не могла, но это единственное что получалось у отца съедобным.
***
– Регина, что ты наделала?! Я не узнаю тебя!
– если мама к истории с перцем отнеслась с юмором, то папа пришёл в ярость. Может, у него просто настроение сегодня плохое или проблемы на работе?
– Дорогой, успокойся, сделанного не воротишь, - это мама пытается успокоить отца.
Я сижу насупленная на краешке дивана в нашей маленькой, но уютной гостиной, выполненной в белых и золотистых тонах. Но сегодня эти светлые и радостные цвета не оказывают ни на кого из жильцов своего чудотворного действия: все напряжены, взволнованы, а папа вообще зол. Я сижу, уставившись на свои руки, сложенные на коленях, лишь бы не видеть искажённого яростью лица отца. Папа неистовствует, бегает взад-вперёд по комнате то и дело натыкаясь на мебель журнальный столик, камин, стул. Портфель небрежно брошен у стены, пиджак снят, висит на спинке кресла, галстук ослаблен. Да, я таким расхристанным отца никогда не видела.
– Регина, чем ты думала, набрасываясь на этих девочек?
– он остановился напротив меня, хорошо, что нас разделял столик.
– Ты хочешь нажить врагов? Мы же в раю живём, нам скучно стало, так?
– он распалялся всё сильнее и сильнее.
Сегодня явно не его день, наверное, проблемы на работе, потому что он обычно не повышает голос, тем более на меня. Подшучивает, да, но не орёт как сегодня, никогда не срывается.
– Регина, я с тобой разговариваю!
– Папа, если бы я ни сделала ничего в ответ на их подколки, это бы продолжилось дальше и стало бы только хуже, - рассудительно начала я, взывая к его разуму.
– Ты не могла выбрать более безопасный способ?
– В тот момент это было единственное решение, которое я увидела. И вообще, папа, это я ребёнок, это я сегодня испугалась, а ты, наоборот, на меня орёшь!
– Дима, в самом деле, не надо срываться на дочери!
– Я не виновата в твоих проблемах!!
– воскликнула я.
Папа всплеснул руками, зло взъерошил себе волосы.
– Сейчас ты моя проблема.
Я подняла на него глаза, полные удивления и неверия. Что это? Только что мой любимый папа сказал, что я его проблема. Я забыла, как дышать, мучительная боль от его резких слов словно сдавила мои лёгкие. На непослушных ногах я встала и куда-то побрела.
– Дима! Следи за языком! Ты что несёшь?! Регина! Регина, ты куда?
А я уже вышла на улицу, села на велосипед, который стоял небрежно прислоненным к ограде. И поехала. Прямо.
"Ах, раз я его проблема, я избавлю его от неё. Не хочу никому быть обузой".
Слёзы застилали глаза, скрывая от меня мир за мутной пеленой, лишённой цвета. Я ехала. Я просто крутила педали. Мне мало кто встретился по дороге: время к вечеру, а квартал у нас полупустой... хорошо, никто под колёса не лезет. Не люблю нарочно причинять ущерб.