Регионы Восточной и Западной Сибири в контексте социокультурных трансформаций и модернизационных процессов в России (2010–2012 гг.)
Шрифт:
На вещественно-энергетическом уровне
В производственно- экономической сфере – безусловное главенство сырьевого сектора национальной экономики, для обеспечения которой важное значение имеет развитие транспортной инфраструктуры. Подчинённую роль здесь должны играть низкотехнологичные производства, связанные с удовлетворением потребностей внутреннего рынка во всевозможном «ширпотребе» и ряде продуктов питания. Этому сопутствовала в 1990-е гг. дезинтеграция высокотехнологичных отраслей оборонки, обеспечение условий для слияния её с международными компаниями.
В социально-демографической сфере – сокращение существующего населения. Снижение доли населения, обладающего «избыточным»
На функционально-организационном уровне
Резкое сокращение социальных обязательств со стороны государства, вплоть до его полного «ухода» из социальной сферы общества. Латентное слияние государственного аппарата с коммерческими структурами, «приватизация» и «коммерциализация» государственных должностей (попросту – распространение коррупции). В результате, с одной стороны, происходит значительное снижение социальной нагрузки на госбюджет, с другой – резкий рост «фондоотдачи» любой государственной структуры, число которых продолжает неуклонно расти. Соответственно, государство-корпорация снижает собственные социальные издержки, повышая свою экономическую привлекательность для внешних «партнёров». При этом государственный аппарат, образно говоря, в определённой мере «становится самоокупаемым», поскольку значительной части госслужащих отдаются «на кормление» определённые территории, сферы деятельности, участки работы.
На информационном уровне
Здесь целесообразно выделить две стороны ситуации. Во внутренних, реальных её аспектах – параллельные коммерциализация и огосударствление большинства СМИ, которые способствуют формированию у населения гедонистических и престижно-потребительских ценностей; общая деградация социально-нравственных норм и ценностей до примитивного уровня. При этом во внешней, формально-представительской стороне – стремление государства опереться на древний, но уже во многом утраченный духовно-нравственный авторитет монотеистических религий, которые имеют тенденцию стать государственными.
Антиутопии обладают обратной закономерностью по отношению к утопиям. Если утопии начинаются с информационного уровня социума как некая идея, постепенно овладевающая массовым сознанием, то антиутопия, наоборот, «появляется на свет» уже на экономическом уровне.
Так, в современном российском обществе в 1996-1998 гг. сосуществовали в относительном, весьма противоречивом и неустойчивом равновесии либерально-демократическая утопия и неолиберальная антиутопия. Победа антиутопии ознаменовалась знаменитым дефолтом, который произошёл в августе 1998 г., когда Российское государство отказалось отвечать по своим финансовым обязательствам. В результате множество людей, поверивших в идеалы либерально-демократической утопии, разорились. В течение нескольких недель произошёл скачок из утопии с её радужными надеждами на экономическое процветание и прогресс демократии в антиутопию с мрачными перспективами развития «по-латиноамерикански», когда в стране на фоне общей бедности и коррупции процветают узкие слои буржуазии и государственных чиновников.
Исторический опыт показывает, что, как правило, любые антиутопии заканчиваются политическим и экономическим крахом государства, которое выступает их субъектом-носителем. Поэтому крайне важно уже на данном этапе развития России озаботиться поиском новой социальной утопии, которая бы выступила мощным фактором восстановления и дальнейшего развития страны.
Как уже отмечалось, в соответствии с диатропической
Применительно к развитию социума это будут пять специфических стадий развития, на каждой из которых актуализируются и удовлетворяются определённые типы потребностей. Причём каждая из них представляет собой одну из ступеней широко известной иерархии человеческих потребностей, показанной в своё время А. Маслоу в его известной «пирамиде потребностей человека». Тем самым, на каждой последующей стадии развития социума на первый план выходят потребности более высокого уровня:
1. Родоплеменная стадия – биологическое выживание – физиологические потребности.
2. Рабовладельческая стадия – потребности безопасности и защиты – экзистенциальные потребности.
3. Феодальная стадия – потребности привязанности и любви – социальные.
4. Капиталистическая стадия – потребности самоуважения и признания – персональные.
5. Информационная стадия – потребности самоактуализации – духовные.
Каждой из пяти выделенных стадий развития человеческого общества в целом соответствует определённая социально-утопическая модель. Разумеется, история настолько многообразна, что было бы нелепо ожидать от приведённой нами типологии абсолютного соответствия социально-утопической модели и стадии развития человечества. Как будет показано, отдельные модели могут совмещать черты двух или даже трёх стадий развития социума, однако одна из них будет доминировать. Тем более известно, что метод типологизации изначально предполагает отвлечение от малозначимых аспектов типологизируемых объектов, сосредотачивая внимание исследователя на их сущностных характеристиках. Подчеркнём, что наименования моделей в известной мере являются условными.
Более того, известно, что в «лабораторно-чистом» виде крайне сложно выделить эти стадии и, соответственно, социально-утопические модели. Во многих современных государствах сохраняются элементы предшествующих стадий развития социума. Например, в капиталистической Японии отношения внутри фирмы-корпорации во многом носят квазифеодальный характер. Развитие капитализма в западных странах в значительной мере было связано с эксплуатацией рабского труда не только в колониях, но и на территории метрополии, в частности, в США рабство было отменено только в середине ХIХ в.
Многие современные западные страны, уже давно находящиеся на информационной стадии развития, формально являются монархиями. Серьёзные элементы рабовладельческих отношений существовали в Советском Союзе, в частности в форме ГУЛАГа. Феодальные отношения, например, в сельском хозяйстве сохранялись в нашей стране до конца восьмидесятых годов. Собственно, в большинстве современных стран сохраняются квазирабовладельческие отношения в тюремной системе, армии, мафиозных структурах, сектах и т.п. В ряде латиноамериканских или африканских государств, например Эквадоре или Колумбии, Эфиопии или Уганде, наряду с официальным капитализмом сосуществуют феодальные, рабовладельческие и родоплеменные уклады.
Представление о том, на какой стадии своей эволюции в середине 2000-х гг. находился такой важный для России регион, как Красноярский край, можно проиллюстрировать с помощью данных, полученных нами в результате исследований среди взрослого населения края в 2004 и 2005 гг. по репрезентативной выборке методом формализованного интервью (каждый раз были опрошены 1000 респондентов (рис. 4.1).
По результатам исследования, в зависимости от уровня неудовлетворённых потребностей, выделяются пять типов респондентов: