Реинкарнат
Шрифт:
– Ну, прости. Как умею.
Алёнка захихикала.
– Нет, на самом деле это было классно!
– добавила она, часто хлопая ресницами.
– Спасибо. Аркаша, спасибо тебе!
– Она живо потянулась к нему и поцеловала как умела - в щёку.
Аркаша раскраснелся от неожиданности.
Они долго молчали. Аркаша положил в слабеющий костёр ещё разных сучков и палочек, сгрёб всё ближе к центру огня и вернулся греться под одеяло к Алёнке.
– Знаешь, Аркаша, я вчера вечером смотрела мамин альбом с фотографиями.
–
– Да. Фотографии моего отца.
– Которого ты не видела?
– Да. Мама мне не показывала раньше эту фотографию. Но я сразу поняла, что это он. Как только увидела, сразу поняла.
– И как он тебе?
– Красивый. Молодой совсем. Взгляд такой, что не опишешь. Уверенный такой.
– Интересно.
– У него чёрные волосы. А вот здесь, на правой щеке, - она показала пальцем на своей щеке, - вот здесь у него такая тоненькая бороздка тянется. На фотографии написано "Сергей".
Аркаша почувствовал, как его обдало холодом изнутри:
– Как? Как ты сказала? Сергей?
– Да. А что?
– Она посмотрела на него.
– А здесь бороздка?
– показал он на своей щеке, сверля подружку встревоженным взглядом.
– Да, - кивнула Алёнка.
– У меня в прошлой жизни была такая отметина в том самом месте. Шрам, оставшийся у меня ещё от учебного центра, - прошептал мальчик.
– Меня ведь тоже звали Сергей... Постой, а сколько твоей маме лет?
– Тридцать четыре, - ответила девочка очень тихо, пытаясь что-то сообразить.
– Гончарова Татьяна Леонидовна?
– спросил Аркаша дрожащим голосом.
Алёнка резко вскинула на него глаза:
– Я ведь не говорила тебе мою фамилию!
– О, боже! Всё сходится...
– Аркаша замолчал, уставившись в одну точку.
– Что сходится?
– медленно прошептала Алёнка, чувствуя как у неё земля уходит из под ног.
Девочка вдруг вскочила, вырвалась из-под тёплого одеяла и шатающимися ногами подошла к костру. Поднесла ладони к лицу и надолго застыла в неподвижной позе.
Перед Аркашей вновь пронеслась вся его прошлая жизнь. Он вспомнил Татьяну - яркий образ той девушки, которую он так любил.
Значит, это она! Татьяна - его любимая девушка из далёкой прошлой жизни - живёт по сей день и более того... кто бы мог подумать, что так повернётся... Она - мама этой девочки!
От следующей мысли его шок ещё больше усилился. Всё сходится. Он ещё раз посчитал годы и месяцы. Так и есть. Эта девочка Алёнка - его дочь! Алёнка - его дочь из прошлой жизни, которую он так и не увидел (погиб до её рождения!) и которая никогда не знала его - своего погибшего отца... Святая Вселенная!
Они долго молчали. Аркаша плакал. Девочка плакала. Только тихий костёр видел их слёзы.
Аркаша подошёл сзади бесшумно:
– Алёна, тебе не холодно?
– прошептал он чуть слышно.
Она услышала. Повернулась.
– Нет, - прошептала в ответ.
Они увидели свои лица, освещённые в колеблющихся отблесках близкого костра. Текли слёзы. Но лица улыбались!
Алёнка подошла и уткнулась ему лицом в грудь, промокая своими слезами. Аркаша обнял её, накрыл плечи тёплым одеялом и мягко прижал к себе.
Они ещё долго сидели перед костром. Приятное молчание. Уже не нужно слов.
Алёнка положила голову на его плечо и закрыла глаза. Когда она заснула, Аркаша подумал, что вся наша жизнь состоит из таких вот моментов. Такие моменты - это и есть сама жизнь. Мгновения...
Глава 14. Спецоперация на вокзале
Аркаша проснулся от какого-то шевеления и легкого толчка в бок. Вдохнул резкий холодный воздух. Открыл глаза. Светает. Задумчивые силуэты деревьев проступают в рассасывающейся темноте. Наверху бледнеет рассветная мозаика. Костёр давно потух, слабо попыхивает тонким дымком.
Надо же - оказывается, они так и заснули вдвоем, сидя в обнимку, накрывшись одним одеялом по самые плечи. Алёнка так и лежит головой на его плече.
Аркаша чуть выше, приложился правым ухом на голову девочке. Так и отлежал ухо - теперь болит.
Он пошевелился, снял свою руку с её плеча, чтобы почесать занывшее ухо. Алёнка что-то тихо мукнула, пошевелилась и открыла глаза. Шмыгнула носом.
Аркаша только сейчас почувствовал, что вокруг очень холодно. Майский рассвет - далеко не лето. Только они вдвоем согревают друг друга под одеялом. Наверное, потому и проснулись, что похолодало. А спать ещё ой как хочется! Поспали-подремали так всего пару часиков, не больше.
– Алён, пошли, наверное, в машину, - сонно промолвил Аркаша.
– А то холодно. Ты вон сопливишь уже.
– Угу, - тихо кивнула девочка, моргнув слипающимися глазами.
Они поднялись и прошли к машине. Аркаша открыл заднюю дверцу, пропуская Алёнку:
– Ложись, поспи ещё.
– Он отдал ей теплое одеяло.
– А ты?
– Я спереди лягу, разложу сиденье.
Лишившись одеяла, в одной домашней футболочке Аркаша сразу же почувствовал беспощадный рассветный холод:
– Ну и дубарь!
– Он поспешил укрыться в джипе на переднем сиденье.
В машине тоже было холодно. Поколдовав над кнопками, Аркаша включил автоматическую печку, которая за минуту наполнила весь салон тёплым воздухом. Он выставил постоянный температурный режим, разложил сиденье, растянулся и почти сразу заснул. Засыпая, услышал, что Алёнка сзади сопит уже вовсю. Тоже моментально заснула.
То ли они слишком устали за вчерашний беспокойный день, то ли оба привыкли долго спать по субботам, то ли печка слишком хорошо топила, но оба проспали почти до десяти утра.