Река голубого пламени
Шрифт:
Ночь почти прошла.
Феликс Жонглер был зол на себя. Плохо уже то, что он скользнул в сон и выскользнул из него, даже не осознав этого — он не помнил, как засыпал, — но проснуться с колотящимся сердцем, совсем как перепуганный ребенок, только из-за пары знакомых и ныне наскучивших снов…
Надо заняться работой, решил он. Это единственное хорошее решение и лучший способ плюнуть в лицо человеку в высокой шляпе.
Первым его побуждением было вернуться в Абидос-Который-Был и ознакомиться с самой свежей информацией на своем комфортабельном божественном троне, будучи окруженным вниманием жрецов. Но кошмарный сон и особенно необычное расположение его элементов встревожили Жонглера. Его дом внезапно
Заякоренная на глубину семи подземных этажей (фибрамитовым цилиндром длиной более сотни футов, буквально ввинченным в ил дельты), башня Жонглера тянулась еще на десять этажей выше уровня воды в туманный воздух над озером Борне, но впечатляющая башня была лишь частью огромного комплекса, расположившегося на искусственном острове. Созданная инженерами скала площадью около пятидесяти квадратных километров, остров стал местом жительства лишь чуть более двух тысяч человек — очень маленького городка, если судить только по численности, но обладающих намного большим влиянием, чем большинство наций мира, вместе взятые. Жонглер был здесь лишь чуть менее богом, чем в своем виртуальном Египте: произнеся субвокализованное слово, он вызвал целый калейдоскоп видеоизображений, показывающих каждый уголок его владений. В башне и во всех окружающих зданиях стенные экраны мгновенно превратились в окна с односторонней прозрачностью, а слова и цифры, наложенные на изображения, начали искрами пролетать мимо него.
Он начал с наружной границы, постепенно приближаясь к центру. Направленные на восток камеры периметра показали первые намеки на рассвет — красноватое свечение над заливом, все еще более тусклое, чем оранжевые огоньки на нефтяных буровых вышках. Охранники в двух наблюдательных башнях периметра играли в карты, а некоторые сняли форменные куртки, но гарнизоны всех шести башен были настороже и вели дежурство, и это удовлетворило Жонглера; позднее он пошлет командирам напоминание о необходимости поддержания дисциплины на дежурствах. Остальные защитники его владений (во всяком случае, защитники-люди) спали в казармах, уставленных рядами коек. Одни только эти казармы и плацы занимали почти половину площади искусственного острова, на котором стояла башня.
Жонглер переместил инспекцию ближе к башне, осматривая через настенные экраны десятки комнат и коридоров, уподобившись волшебному духу, обитающему в зеркалах. Офисы были по большей части пусты, хотя дежурные сотрудники сидели на местах, обрабатывая зарубежные запросы и добывая информацию из Сетей, подготавливая ее для утренней смены, которая займется анализом. Нескольких рабочих, чья смена подходила к концу, — местных мужчин и женщин, даже не подозревавших о том, насколько тщательно их изучили, прежде чем принять на работу, — ждал на эспланаде паром, который отвезет их в поселок на дальнем конце острова.
Его руководящие сотрудники среднего звена еще не прибыли на работу, и в кабинетах было тихо и темно, если не считать светящихся дисплеев. Над их офисами в башне располагался первый этаж квартир, зарезервированных в основном для приезжающих сюда важных персон. Лишь несколько из этих драгоценных и вызывающих зависть жилых помещений, которые были обставлены как апартаменты для постоянного проживания, достались в качестве награды самым везучим из сотрудников Жонглера, работающих по всему миру.
Тайное око Жонглера узрело облаченного в купальный халат президента одного из его крупных украинских филиалов, сидящего на балконе одного из апартаментов башни и смотрящего вниз на озеро. Жонглер
Жонглер подумал о том, что этому человеку следует благодарить судьбу за то, что ему не доведется увидеть реальный облик хозяина. И украинец улетит обратно, считая своего нанимателя эксцентричным и помешанным на безопасности стариком, так и не узнав неприятную правду о том, что их основатель и руководитель — чудовищное существо,чье тело не расползается лишь благодаря давящим повязкам и постоянно погружено в поддерживающий жизнь раствор. И ему никогда не придется думать о том, что глаза и уши босса пронзены электродами, подключенными напрямую к оптическим и слуховым нервам, что его кожа и даже мускулы с каждым часом становятся все более желеобразными, грозя в любой момент соскользнуть с костей, тонких и хрупких как прутики.
Однако мысли Жонглера не задержались надолго на привычном ужасе состояния собственного тела. Вместо этого его невидимый взгляд переместился выше — от частных апартаментов к нижним этажам его личного уединенного убежища, где быстро прошелся по помещениям для телохранителей и техников, по аппаратным, где располагались и обслуживались наиболее важные машины, и заглянул в камеру, отделенную от мира тремя герметичными дверями и двумя постами охраны, в которой на выложенных мягкой обивкой опорах лежали капсулы. Его личная капсула из черной блестящей пластостали возвышалась в центре камеры наподобие королевского саркофага, протянув во вес стороны щупальца из трубок и пучков проводов. В огромном круглом помещении расположились и три другие капсулы — две поменьше, принадлежащие Финнею и Мадду, и еще одна такая же овальная, большая и блестящая, как и его капсула. И столь же важная.
На эту капсулу ему не захотелось смотреть долго.
Равно как и продолжать осмотр. Верхний этаж, как и обычно, оставался недоступен, даже — и особенно — для него. Хозяин озера Борне уже давным-давно решил, что никогда даже не захочет снова заглянуть в комнаты на самой вершине башни. Но он также знал, что если такая возможность останется для него доступна, то он не сумеет воспротивиться искушению, что, подобно тому как ноющий зуб хочется потрогать языком, и он будет мучиться, если не сможет что-либо сделать. Поэтому он перепрограммировал систему наблюдения и заблокировал доступ к экранам в этой части башни кодом, которого у него не было. И до тех пор, пока он не прикажет менеджеру по безопасности снова перепрограммировать систему — а он уже тысячи раз боролся с этим искушением, — верхний этаж башни останется для него таким же черным, как и межзвездная пустота.
Убедившись, что остальная часть его владений в безопасности, и не желая находиться дольше, чем это необходимо, вблизи от четвертой капсулы или or того, что находилось на вершине пирамиды, он вызвал свои виртуальные владения и продолжил инспекцию там — в мирах, которые создал.
На Западном фронте неподалеку от Ипра бушевала битва при Амьене. Человека, для которого траншеи служили тюрьмой, в них уже не было, но сражавшиеся и умиравшие там симулякры тем не менее продолжали сражаться и умирать, как и до появления в этом мире пленника. Когда эта, последняя по счету, версия сражения завершится, трупы снова восстанут из земли, словно в насмешку над Судным днем. Растерзанные тела восстановятся, шрапнель соберется вместе и снова наполнит смертоносные снаряды, и битва начнется сначала.