Река голубого пламени
Шрифт:
В длину сороконожка раз в пять-шесть превышала рост Орландо — тускло-коричневая, припорошенная комочками земли. Она приближалась к нему как-то странно, боком, вынуждая отступать. Если бы не это движение, насекомое оказалось бы почти неразличимо на окружающем фоне, и Орландо возблагодарил судьбу хотя бы за остатки дневного света.
Вдоль тела существа неожиданно пробежала волна, зашуршали хитиновые пластины, и передняя половина тела сороконожки на секунду поднялась над землей. Орландо показалось, что он заметил чуть ниже рта выдвинувшиеся поршнями шипы, и внезапно со страхом вспомнил, что эти насекомые ядовиты. Передние конечности ударились о землю, и
Топоча ногами как небольшое бегущее стадо, сороконожка напала. Присевший на корточки Орландо прыгнул в тот момент, когда зверюга попыталась ухватить его передними конечностями и подтянуть ко рту. Он приземлился ей на голову и успел нанести колющий удар — как и надеялся, в глаз, — прежде чем насекомое яростно взбрыкнуло и сбросило его. Орландо сильно ударился и поднялся настолько быстро, насколько позволили ноющие мускулы. Фредерикс наблюдал за схваткой с листа, мучаясь от бессилия, но Орландо не представлял, чем смог бы ему помочь безоружный друг.
Когда Орландо попятился, огромное насекомое изогнулось полукругом, отслеживая его перемещение передней половиной тела — задняя при этом оставалась на месте. В поведении сороконожки не было даже намека на чувства или мысли, как это было присуще большинству антропоморфных существ Срединной Страны. Она была просто охотником, машиной убийства, а человек подошел в сумерках слишком близко к ее убежищу.
Орландо наклонился и поднял оброненный шест — жесткий травяной стебель вдвое длиннее своего обладателя. Вряд ли им можно пронзить хитиновую броню сороконожки, но с его помощью, возможно, удастся удерживать ее на расстоянии, пока Орландо не придумает, как действовать дальше. Как быстро обнаружилось, единственная проблема заключалась в том, что он не мог держать шест и меч одновременно. Когда сороконожка начала новую боковую атаку, Таргор опустил шест и сунул меч за пояс.
Он успел приподнять шест как раз настолько, чтобы направить его в голову насекомого. Шест с такой силой уперся где-то возле рта чудовища, что Орландо скользнул бы вдоль древка прямо к ядовитым клыкам, если бы не вонзил другой конец шеста в землю. Тростинка согнулась, но не сломалась. Сороконожка, остановленная чем-то для нее невидимым, вздыбилась, клацая челюстями и оторвав от земли три первые пары ног. Шест выпрямился и соскочил. Освободившись, насекомое с глухим стуком упало, шипя еще громче.
Орландо отвел стебель, подыскивая новую позицию для обороны. Дальний конец шеста оказался обгрызен в щепки. Сороконожка снова двинулась вперед, на сей раз осторожнее, но явно не собираясь отправиться на поиски более сговорчивого ужина. Орландо устало выругался.
— Я вишу наших! — крикнул Фредерикс. — Они возвращаются!
Орландо тряхнул головой и постарался отдышаться. Если у его спутников не припрятан за пазухой некий больший секрет, сложно представить, как их возвращение сможет изменить ситуацию. Убийство чудищ было привычной работой для Орландо, который стал в этом деле одним из лучших. Или это Таргор был одним из лучших?..
«Господи, что за чушь я несу? — мелькнуло у Орландо в голове,
Он сделал повторный выпад в голову, но на сей раз не успел упереть нижний конец шеста в землю. Насекомое бросилось в атаку, и длинный стебель скользнул по тускло-коричневому панцирю, застряв между передними ногами наподобие палки, воткнутой между спицами велосипедного колеса. Орландо вцепился в шест, его дернуло и швырнуло в сторону. Приземлился он неудачно — от удара перехватило дыхание. Большой многоногий силуэт развернулся под прямым углом, приблизился на несколько шажков и навис над противником, опираясь на крючковатые, загнутые внутрь ноги, похожие на жадные пальцы великанской руки. Орландо стал отползать на спине, но то была лишь безнадежная попытка спастись.
Сороконожка приподнялась и вытянулась. Ее челюсти сомкнулись в воздухе над Орландо как убийственный штамповальный пресс. Далекий голос Фредерикса превратился в бессмысленный визг, быстро исчезая в нарастающей волне чистого звука, огромной бури, медленного взрыва, но все звуки зарождались где-то далеко и не имели смысла, когда Орландо с трудом поднимал тяжелый шест — и последний раз. В этот момент растянувшегося времени над ним нависла Смерть. Вселенная почти остановилась, дожидаясь, пока пройдет заключительная секунда.
А потом эта секунда навалилась мраком и ветром. Над головой громыхнул холодный гром, вертикальный ураган сплющил тело и наполнил воздух жалящей слепящей пылью. Орландо завопил, зная, что в любой момент в него могут вонзиться ядовитые клыки. Что-то ударило его по голове, перед глазами сверкнули звезды.
Ветер ослабел. Тьма немного рассеялась. Фредерикс все кричал.
Орландо открыл глаза. Прищурившись, он всмотрелся в клубящуюся пыль, с удивлением обнаружив, что пока еще жив в этом мире. Камни толщиной с его бедро покатились мимо, в то время как невероятно огромный черный силуэт, похожий на негатив ангела, взмыл в небо. В его когтях извивалось нечто гибкое, буйное и относительно небольшое.
Когтях..То была птица. Птица размером с пассажирский реактивный лайнер, с космический челнок — даже больше! Взрывная сила ее крыльев, придавившая Орландо невидимым столбом воздуха, переместилась, когда птица накренилась и полетела прочь, унося в когтях беспомощно извивающуюся сороконожку, чтобы накормить ждущих в гнезде птенцов.
— Орландо! Эй, Орландо! — негромко позвал Фредерикс откуда-то издалека. Но что значил его голосок по сравнению с восхитительным зрелищем неминуемой смерти, уносящейся в вечернее небо. — Гардинер!
Орландо взглянул на береговой обрыв, где стояли Сладкий Уильям и Т-четыре-Б, выронив охапки тростника и с изумлением пялясь на быстро улетающую птицу. Потом повернулся, отыскивая взглядом Фредерикса и корабль. Однако они исчезли.
На мгновение у Орландо замерло сердце, но он гут же увидел, что новое плавсредство, на постройку которого было затрачено столько усилий, а вместе с ним и Фредерикс, лишь переместились и находятся теперь довольно далеко. Когда в голове Орландо сложилась по кусочкам вся информация, до него дошло, что лист плывет по реке, сброшенный в воду ветром от птичьих крыльев, и медленно дрейфует к полосе быстрого течения. Фредерикс, оказавшийся на борту в одиночестве, подпрыгивал, размахивал руками и кричал, но уже сейчас слов было почти не различить.