Река меж зеленых холмов

Лотош Евгений

Карина невольно вздрогнула. Инопланетянка? Знал бы ее симпатичный новый знакомый, ЧТО она такое сейчас на самом деле - возможно, улыбался бы не так ехидно…

– Ну ладно, - орк резко поднялся и одернул свой плащ.
– Марица уже нетерпеливо в мою сторону посматривает. Наверняка к вам целая очередь страждущих познакомиться выстроилась, а я вас монополизировал. Мне пора дальше делами заниматься, а вас я отдаю на растерзание. Вы ведь обе ни разу в высший свет не попадали? Ну так приятно провести время среди голодных тигров и острозубок. Только не смотрите мне вслед жалобными глазами, все равно выручать не стану - орки известны своей грубостью, жестокостью и безжалостностью.

Госпожа Мураций, дама Лесной Дождь, очень раз знакомству. Надеюсь, в будущем оно продолжится к обоюдному удовольствию.

И он мягкой, крадущейся походкой крупной кошки зашагал через зал. Время уже далеко перевалило за восемь, на улице почти стемнело, и под потолком мягко светились золотые люстры.

– Слушай, пойдем, съедим что-нибудь, - Ольга озабоченно вгляделась в накрытый стол.
– А то ведь как саранча все обгладывают, скоро все слопают. А я давно жрать хочу.

Карина оторвала взгляд от пестрого плаща и огляделась.

Только сейчас она осознала, что между лопатками нестерпимо чешется, предупреждая о сконцентрированном на ней общественном внимании. Она быстро заглушила ощущение, увеличив радиус игнорируемой зоны до двадцати саженей, чтобы гарантированно накрыть весь зал, и огляделась.

Зал уже гудел, набитый народом. Вдоль длиннющего накрытого стола толпилось не менее сорока человек, сосредоточенно накладывающих себе на тарелки салаты, бутерброды и прочие закуски. Графиня Марица стояла шагах в десяти и негромко беседовала с двумя представительными женщинами в вечерних платьях и невзрачным мужчиной в строгом деловом костюме. Поймав ее взгляд, Марица просияла и направилась к ним вместе со своими собеседниками. Карина вежливо поднялась им навстречу и, спохватившись, включила запись окружения. Ку-ссо! Она ведь так и не зафиксировала сигнатуру Максы! И тянуться за ним уже поздно - можно утратить концентрацию и превратить проекцию в манекен. Нехорошо выйдет.

– Госпожа Карина Мураций, дама вайс-баронесса Ольга Лесной Дождь!
– заявила дама Мушиный Плес таким радостным тоном, словно сообщала о миллионном выигрыше в лотерею.
– Позвольте представить вам рыцаря графа Бороя Листопадника, даму вайс-графиню Милусу Солнечный Остров и даму вайс-графиню Окусуну Печеглавую. Рыцарь Борой - наследственный член Дворянской палаты и первый советник департамента по делам Граша.

– Рыцарь граф, - по-военному четко кивнула Ольга.
– Дама вайс-графиня, дама вайс-графиня. Польщена встречей.

– Рада знакомству, - сдавленно пискнула Карина.
– Господин граф Борой, госпожа вайс-графиня Милуса, госпожа вайс-графиня… - она на мгновение запнулась.
– …Окусуна. Прошу благосклонности.

– Я тоже весьма рад нашей встрече, - кисло улыбнулся советник, и Карина сообразила, что все-таки назвала его неправильно. Какой "господин", когда "рыцарь"! Голос у него оказался под стать внешности - тусклый и невыразительный.
– Госпожа Мураций, ты ведь… э-э-э… прости, не помню твоего титула в Сураграше.

– Кисаки Сураграша, - нехотя проговорила Карина.
– Прошу, господин рыцарь граф, он не стоит упоминания.

– Кисаки Сураграша, вот как?
– с вялым интересом поинтересовалась вайс-графиня Печеглавая, блистающая драгоценностями, словно море под лучами солнца.
– И что же оно означает?

– Госпожа Мураций слишком скромна, чтобы дать точное определение, - проговорила Ольга прежде, чем Карина успела открыть рот. Ее тон казался странным - наполовину презрительным, наполовину насмешливым.
– Позволь, дама вайс-графиня, пояснить мне. "Кисаки" на кленге - распространенном языке племен Граша и Сураграша - в зависимости

от контекста означает верховную жрицу культа Назины, наследственную принцессу или верховную правительницу страны. В самом Сураграше титул не употреблялся не одну сотню лет, но после, несомненно, известных тебе событий он как-то сам по себе снова вошел в обращение. В переводе на привычные нам термины "кисаки" означает что-то вроде Верховной Княгини. Вероятно, народу он показался подходящим, чтобы обозначить ту роль, которую госпожа Мураций сейчас играет в жизни страны.

– Ну, плебеям свойственно придумывать красивые имена своим вождям, - покровительственно и в то же время фальшиво улыбнулась Окусуна.
– Однако же, госпожа Мураций, я так понимаю, что ты планируешь ввести в Сураграше институт наследственной аристократии?

– Нет, госпожа дама Окусуна, - сухо ответила Карина. Она испытывала неловкость от ольгиной тирады, но еще больше - от каких-то неуловимых флюидов, исходящих от стоящих перед ней аристократов. Она только на мгновение задействовала нейросканер и тут же мгновенно закрылась снова, чтобы уйти от исходящей от всех троих вонючей смеси презрения, высокомерия и какого-то гадливого интереса, какой испытывают к опасным экзотическим паукам.
– Наследственной аристократии у нас не планируется. Мы намерены построить полноценную демократическую республику с выборными органами власти. Мы не можем построить ее мгновенно, но за четыре-пять десятилетий, думаю, управимся.

– И совершенно зря, милочка, совершенно зря, - осуждающе заметила вайс-графиня Милуса.
– Аристократия служит стержнем любого общества, гарантом стабильности в любые, самые сложные времена. А вам сейчас определенно понадобится стабильность. Настоящая монархия очень бы вам подошла, особенно с учетом дикости, что царит сейчас в Сураграше. Первобытных дикарей просвещенным людям вроде нас с вами следует держать в железном кулаке. Они доброты не поймут, и демократия им пойдет только во вред, поощряя самые низменные инстинкты. Я понимаю, что демократический строй в Катонии, - она выплюнула эти слова, словно горькую слюну, - приучил тебя думать именно так и не иначе. Но поверь мне…

– Они не дикари, госпожа Милуса, - перебила ее Карина, чувствуя, как внутри поднимается горячая волна гнева и отвращения.
– Жители Сураграша бедны, и у них много старых и не всегда полезных в наше время традиций и обычаев. Но они отнюдь не ограниченные дикари, пляшущие ночами вокруг больших костров, на которых жарят пленников, как многие себе представляют. Они восприимчивы к просвещению, и мы вполне сможем поднять их хотя бы до среднего грашского уровня за два поколения.

– Молодежи свойственно питать высокие идеалы, - покровительственно улыбнулся граф Борой.
– Однако нам, старичкам, хорошо известно, какие трещины они дают при столкновении с суровой действительностью. Попытки привить дикарям чужие обычаи ничем хорошим не закончатся. Безусловно, от наличия крепкого государства в Сураграше выиграли бы все, но лучше бы тебе, госпожа Мураций, держать простолюдинов в кулаке.

– Рыцарь граф, - вмешалась Марица, улыбаясь еще шире, чем до того, - прошу прощения, что вмешиваюсь в такую увлекательную дискуссию, но вечер короток, а я хочу представить госпожу Мураций и даму Лесной Дождь еще многим и многим. Прошу меня извинить, но я умыкну их у тебя.

– Понимаю, понимаю, - покивал граф.
– Ну что же, приятно было пообщаться, госпожа Мураций. Надеюсь, у нас еще появится возможность обсудить тему в подробностях.

И он в сопровождении своих спутниц зашагал к столу, где несколько служанок расторопно меняли пустые подносы на полные.