Река тьмы
Шрифт:
– В том-то и вся штука, – прервал генерала Джуд, – что мне никогда не приписывали излишней мозговой деятельности.
Один из охранников закричал, показывая в сторону появившихся вдалеке клубов пыли.
– Не доверяйте своим новым знакомым, – задумчиво сказал Алекси, глядя на эти приближающиеся к ним клубы пыли. – Ваши новые знакомые далеки от цивилизации, нормы современной жизни им чужды; они похожи на североамериканских индейцев. По-моему, вы называете их «апачи»… – я верно говорю?
Джуд кивнул.
– Так вот, единственное, что нам удалось
– В резервациях, значит, – уточнил Джуд.
– Так что относитесь к ним с опаской, – подытожил Алекси.
Клубы пыли осели. На ровное место, где стояли джипы, выехала дюжина всадников.
– Вот они. Курды, – сказал Алекси, покачивая головой.
Прискакавшие курды были коренастыми людьми. Их лошади – под стать седокам – приземистыми.
Древняя легенда гласит, что, когда царь Соломон решил заточить в горах Загроса пятьсот джиннов, эти джинны все-таки успели слетать в Европу и похитили там пятьсот прекрасных девственниц. От этого союза и пошло курдское племя. Так это или не так, но кожа у курдов была светлее, чем у иранцев и арабов.
Никто из курдов не спешился и не заговорил. Они только внимательно смотрели на иранцев и Джуда.
Алекси подал Джуду руку на прощание. К американцу подвели оседланную лошадь. Он привязал к седлу свой вещмешок и забрался в седло. Предводитель всадников что-то крикнул, курды дружно плюнули на землю и исчезли в клубах пыли, увлекая за собой Джуда.
Довольно быстро добравшись до гор, они стали забираться все выше по тропинкам, известным только жителям этих мест. Подъем был мучительно трудным, он казался нескончаемым. Стало темнеть. Джуд страшно боялся, что его лошадь оступится и увлечет его за собой в пропасть…
Только в полночь курды остановились на ночлег. Они дали Джуду небольшую канистру с холодным чаем и показали место посуше, где он мог улечься.
Еще до восхода солнца они снова были в седле и продолжили подъем. Задул холодный пронизывающий ветер. От недостатка кислорода Джуд стал задыхаться.
Незадолго до полудня он заметил впереди шатер часового, и уже минут через десять они въехали в горное селение. Предводитель поскакал к большому шатру в центре селения. Джуд последовал за ним. У шатра их поджидал, видимо, вождь племени. На вид ему было лет пятьдесят, рядом с ним стояли его сыновья. Вокруг шатра стали собираться другие жители, почтительно приветствуя этого мужчину.
Предводитель всадников спешился. Джуд немного подумал и тоже спрыгнул на землю.
Человек что-то прокричал и плюнул Джуду под ноги. На этот раз Джуд не раздумывал. Он сбил предводителя с ног точным ударом мастера рукопашного боя. Толпа заволновалась: кто-то из мужчин выпалил в воздух из своего допотопного ружья.
Вождь племени захохотал:
– Ты – американец! Да! Так делать только американцы! Так иранцы не делать! Ты – не «Савак»! Да!
Вождь подошел к распростертому на земле члену своего племени, усмехнулся и, повернувшись к Джуду, крепко пожал ему руку.
– Я –
Дара Ахмеди пригласил Джуда к себе в шатер и угостил дорогого гостя местным деликатесом – бараньими глазами, тушенными в соусе из диковинных трав и кореньев.
Целых девять дней Джуд делал ребятишкам в селении прививки от оспы. Вакцину он привез с собой в индивидуальной аптечке, которая была у каждого «зеленого берета». В присутствии старейшин селения он торжественно вручил Даре двадцать пять унций золота и совершенно новый «кольт» сорок пятого калибра с двумя запасными обоймами. Он помог отремонтировать старые винтовки курдов.
Женщины и дети были очарованы воином-лекарем из далекой Америки. Они учили его курдским песням, а он учил их песням «Битлз». Но единственное, что удалось освоить курдским малышам, был припев одной из песен – «йе-йе-йе». Они распевали его хором.
Дара читал ему курдские стихи и посвящал его в тайны внешней политики.
– Ты передавать Его превосходительство президент Никсон, что шах – очень плохо. Ему – не доверять, – говорил Дара.
– Хорошо, я передам это нашему народу, – обещал Джуд.
На десятый день стойбище снялось с места. Дара, усевшись на лошадь, сказал:
– Мы делать это не из-за золота. Америка – Курдистан: однажды мы править миром вместе. По справедливость.
Караван двинулся на северо-восток. Шли они несколько дней: Дара не спешил.
– Горы не любить дураков, – приговаривал он.
Как-то утром Джуд посмотрел на свои часы с миниатюрным календарем, которые он получил перед началом операции «Озеро в пустыне», и, заметив, что Дара не дает курдам обычных после остановки на ночлег указаний собираться в путь, спросил:
– Сколько нам еще идти?
Дара плюнул ему на ботинки. И засмеялся. Оказалось, что они уже находились на территории Советского Союза. Джуду сразу почудилось, что за ними теперь наблюдают с каждой горы.
– А дорога? Где дорога? – спросил Джуд.
– Полдня пути, – ответил Дара. – Но там – опасность. Здесь – нет. Вертолет в горах не летать.
– Я должен быть там послезавтра – в четверг, – сказал Джуд. – Или ждать здесь еще девять дней.
– «Сер шава» – решать тебе, – тихо произнес Дара.
В среду в полночь Джуд, Дара и тридцать его самых верных воинов, вооруженных до зубов, отправились на север. Остальные курды из селения потянулись на юг в Иран.
К рассвету отряд Дары вышел на плато. Здесь проходила дорога, ведущая в глубь СССР. Осмотрев дорогу в бинокль, Джуд не заметил ничего подозрительного.
Дара лично побрил Джуда. Американец достал из вещмешка с висячим замком форму лейтенанта Главного разведывательного управления Советской Армии и надел ее, повесил на пояс находившийся в том же вещмешке пистолет Токарева, посмотрел на часы, обнял на прощание Дару и в одиночку спустился с плато на дорогу. Он сел на обочине и стал ждать.