Река вечности (Часть 1)
Шрифт:
Блэк продиктовал сигнальщику ответное приветствие, а затем, изнывая от нетерпения, попросил пустить его к барабанам. Даже ему, изобретателю этой системы, приходилось подчиняться правил. Никто не мог прикасаться к барабанам без предварительного согласия одного из членов Розыскного Агенства.
Угостив сигнальщика сигаретой, Блэк сел перед двумя барабанами и прислушался к звукам, доносившимся с другого берега. Чуть позже он передал ответ: «Известно ли Деканавидаху о том, что он, Блэк, принял вызов О'Финна?»
Ответ вождя был утвердительным.
«Не согласится ли Деканавидах приплыть в Телем и проследить за ходом дуэли? И возможно он возьмет с собой нескольких славных
«Да, Деканавидах с удовольствием посмотрит на то, как его белый брат снимет скальп с рыжеволосого болтуна по имени О'Финн».
«Блэк также предлагает великому вождю объединить их силы и сразиться с людьми Мюреля».
«Да, зять вождя Це Чан говорил ему об этом, и Деканавидах знает об обещании Блэка предоставить племени каюга партию железных ножей. Однако время для совета вождей еще не пришло. Западные дакота тоже готовы выступить против Мюреля, но за свою помощь они хотели бы получить от Блэка оружие и стальные наконечники для стрел. В случае отказа они посчитают союз Телема и каюга угрозой для себя и перейдут на сторону Мюреля».
Блэк застонал и покачал головой. Он нуждался сейчас в помощи племени каюга. Однако, дав им ножи, он восстановил бы против себя ирокезов, поскольку Деканавидах мог в любой момент обернуть оружие против племени Воющего Пса. Для общего соглашения вождям потребовалось бы не меньше недели. Но к тому времени их поддержка будет уже не нужна.
Внезапно на его лице промелькнула хитрая усмешка. Он придумал, как заставить вождя каюга выйти на тропу войны. Если О'Финн или его подчиненные нанесут оскорбление Деканавидаху, месть индейца последует без промедления…
Блэк назначил встречу на начало вечера и закончил сообщение словами о том, что ему не будет покоя, пока он не увидит лица великого Деканавидаха.
Индеец ответил, что счастье вернется в его сердце лишь после того, как он пожмет руку своего белого брата.
Блэк отложил в сторону две берцовые кости, но тут зазвучали барабаны западной заставы. Гарнизон у Красной Скалы сообщал о том, что из-за поворота Реки появилось «Мщение». Блэк посмотрел себе под ноги. Отсутствие тени говорило о наступлении полудня, то есть 4.00. Чтобы добраться до гавани, «Мщению» требовалось не менее двух часов. Значит О'Финн мог сойти на берег примерно в 6.00. Деканавидах должен был приплыть к началу дуэли, и Блэку очень хотелось, чтобы поединок закончился не позднее 6.30. Он планировал расправиться с О'Финном за десять минут. И тогда до сумерек осталось бы полтора часа.
От точного расчета времени зависел успех последующей атаки «Мщения». О'Финн поклялся, что в случае его смерти корабль без боя сдастся Блэку. Но слово пирата не стоило и гроша. Потеряв капитана, команда «Мщения» могла поднять якорь и на всей скорости отправиться к родным берегам. Для захвата вражеского корабля Блэк собирался использовать свой собственный флот с флагманским судном «Зуб дракона». Это низкая одномачтовая галера напоминала по форме норвежский струг, на котором плавали викинги. Нос корабля венчала деревянная голова чудовища; между круглыми щитами, вывешенными по бортам, торчали длинные весла. Несмотря на небольшие размеры, «Зуб дракона» без труда мог задержать любое крупное судно — особенно, если две дюжины лучших лучников не дадут матросам высовываться из-за борта.
Блэк велел сигнальщику спросить у наблюдателей заставы о каких-либо признаках необычной концентрации противника. С Красной Скалы сообщили, что подозрительных перемещений не обнаружено, а на заставе врагов не замечено никакой активности. Двести ярдов между двумя постами по-прежнему
Блэк приказал удвоить численность заставы и, отдав дополнительные распоряжения, спустился на площадь под жаркое полуденное солнце.
В центре рынка около двенадцати шансеров поднимали пиками огромный крест и вставляли его нижний конец в глубокую дыру. Засыпав землю в отверстие, они приготовили раствор из измельченного известняка, песка и гальки, а затем залили им основание креста. Борбич стоял в стороне и гордо наблюдал за ходом работ. Он немного нервничал. Его маленькие глаза метали взгляды на любопытных зрителей, и уши все больше краснели от их непристойных замечаний и колких советов.
Не обращая внимания на шансеров, Блэк подошел к большому столу Совета, который стоял в тени гигантской сосны. Он сел, извлек из грааля картонки с едой и с усмешкой осмотрел угрюмые лица советников. Кое-кто из них кивнул ему в ответ. Остальные отворачивались в стороны. Единственным исключением оказался Чарбрасс, который, как всегда, сохранял веселое настроение и оставался безучастным к решению своих коллег. Как видно, ему было плевать на то, что Блэк затеял бессмысленную дуэль, рискуя жизнью и постом телемского лидера.
Блэк с интересом взглянул на инженера и вдруг осознал, что этот человек всегда был для него загадкой. Если в двадцать первом веке большая часть людей походила на него, то им, наверное, там неплохо жилось. Чарбрасс обладал прекрасным чувством юмора, какой-то утонченной интеллигентностью и потрясающими знаниями во многих областях науки и техники. Он великолепно приспосабливался к любому окружению и мог долго выдерживать экстремальные физические нагрузки. Его спокойствию и чувству своевременности можно было только удивляться. Он всегда знал, что и когда сказать, молчал, когда этого требовали обстоятельства и никогда не выдвигал скороспелых идей. Чарбрасс охотно помогал другим, когда его об этом просили. Однако чтобы получить от него какую-нибудь информацию, приходилось не только задавать вопрос, но и соответственно знать, о чем спрашивать.
Например, когда Клеменс и Блэк искали инженера для строительства корабля, они не раз говорили ему об этой вакансии. Он слушал их, сочувствовал очередным неудачам, однако упорно не предлагал своих услуг. Однажды Блэк ненароком подслушал его беседу с Филлис и узнал, что Чарбрасс работал главным инженером на пассажирской линии Земля-Марс. Расспросив его о подробностях, он понял, какой человек живет рядом с ним, и Чарбрасс признался, что будь у них необходимые минералы, ему не составило бы труда сконструировать двигатель для гребных колес «Кометы». Благодаря его знаниям они построили мощный мотор, чей коэффициент полезного действия составлял не менее восьмидесяти пяти процентов. В качестве топлива они могли использовать сосновые поленья, а вместо смазочных материалов употреблять обычный рыбий жир.
— Почему ты не сказал нам об этом раньше? — кричал на него Сэм Клеменс. — Ты же знал, черт возьми, что мы давно искали такого человека!
Чарбрасс улыбнулся и, пожав плечами, спокойно ответил, что его об этом никто не спрашивал.
Несмотря на возмущенные вопли Клеменса и радостные восклицания Блэка, он продолжал улыбаться, словно наслаждался их эмоциями и порывами души. Возможно, Чарбрасс действительно видел окружавших его людей насквозь. Во всяком случае, ему удавалось пробуждать в них любопытные чувства. Хотя для такого человека, как Блэк, подобные откровения были вдвойне неприятными, поскольку без панциря грубости и язвительного скептицизма он казался себе беспомощной устрицей на тарелке француза.