Река
Шрифт:
Селезнев слушал, лицо его стало вытягиваться в недоуменную гримасу. Он прикрыл трубку ладонью.
– Послушай, он говорит, что ты требуешь двухкомнатную отдельную квартиру! Так?
Я, опешив от такой изворотливости зама по быту, выпалил:
– Да мне прописка нужна, чтобы к работе приступить! Хоть в общаге!
Селезнев
– Он согласен на комнату. Хорошо?
Он выслушал ответ и дал отбой.
– Завтра с утра, к 8-00, приходи в жилфонд, назови фамилию. Тебе выпишут смотровой ордер, если не подойдет, дадут другой. Выбирай, где жить.
– Слушай дальше. Едва дождавшись утра, я пришел первым к заветному окошку и получил бумагу с адресом. Нам предлагалась комната, аж 18 квадрат, в двухкомнатной «хрущевке» с одними соседями. Комната показалась нам огромной. В квартире были все удобства: ванная, совмещенная с туалетом, коридор и кухня в 5,5 кв.метров. Пол был выстлан еще только появившемся тогда линолеумом светло – серого цвета. Соседи – молодая пара без детей. После одесского подвала это жилье казалось для нас сказкой. Мы не стали смотреть дальше и согласились. Ордер мы получили в тот же день, а на следующий сдали паспорта на прописку. Так что, братан, не поскандалишь, сожрут с потрохами и ботинками. Действуй!
*****
И тут же, как по заказу другой эпизод. На эту же тему.
В Норильск, погостить, приехал отец Влада Марк Абрамович. С появлением внуков в семье его все называли дед Марк. У него накопилось много дней отпуска и отгулов после года непрерывных рейсов по морям.
Наконец, у отца с сыном нашлось время поговорить подробно о жизни, о планах и перспективах. И вот с большой досадой, с сожалением, отец поведал очередную историю о «младшеньком» любимчике их с матерью.
– Ты, Владик, видел, где ютится Маратик. Я был у него пару раз, зубами скрипел, так их жалко. Зарплата – мизерная. Инженер – технолог в литейном цехе на 120 рублей. Элеонора в библиотеку устроилась. Смех и грех. 70 рублей. Ну, мы с мамой помогаем. Не жалко. Но досадно. Четвертый десяток скоро обалдую, а ни кола, ни двора. Мне так тошно стало. Взял и написал, как коммунист с 1941 года, как Ветеран Войны, письмо в ЦК КПСС Молдавии.
Сильно не нажимал, но вопрос поставил. Для чего мы, мол, победили фашистскую гадину!? Чтобы дети наши жили хорошо. А тут! Прямой произвол дирекции завода, да и нарушение всех возможных законов и правил, защищающих молодого специалиста. Ну, ты знаешь, я могу.
Так
Отец полез в свой чемодан и достал листок. На бланке Общего отдела ЦК ему ответили:
Уважаемый….
…была проведена беседа с Вашим сыном о его жилищных условиях. Он заявил, что условиями проживания удовлетворен. В чем и расписался в справке. Прилагается…
– Поверишь, с войны таких ударов не припомню. Ну не идиот!? В кого!?
– А Маратик что говорит? Почему отказался? Ведь дали бы, к бабке не ходи. Если бы отписались, знали, что выше пойдешь. Испугались бы. Пытали они его, что – ли! – Влад негодовал и недоумевал не меньше отца.
– Промямлил что – то насчет карьеры. Первую категорию пообещали. Десятка прибавки. Дурак. Получил бы квартиру, иди на все четыре стороны, ищи зарплату, уезжай, меняйся. Уж на Кишинев даже Москву и Ленинград меняют. Тьфу…
*****
– Ах, как интересно. Познавательно. Учтем, – это заявил Ганнибал, про которого Он уже и забыл, увлекшись эпизодами
– Полечу я дальше. Ты у меня не один. Полтора миллиона на мне. Хорошо, что тут понятия времени нет. С каждым успеваю. Прокачаю. Выжимку – наверх.
Зажужжал и кругами, как всегда, умчался.
А Он не мог сразу перейти в другое, обычное на Реке «агрегатное состояние» отрешенности, бездумья, безвременья. Братец не отпускал…
*****
Он уже главный инженер управления. В Норильске громадная стройка. Расширяется комбинат, по новым технологиям строят огромный завод, что удвоит мощности. Правительство закупило оборудование в Финляндии. Для строителей и будущих заводчан возводят жилье целыми микрорайонами. Предсовмина проводит совещания каждый месяц. Стране, оборонке, срочно требуются стратегические металлы. Медь, никель, кобальт. А еще и валютные поступления в казну. Норильск – крупнейший в мире производитель металлов платиновой группы.
Звонит мама. Всхлипывает. Жалуется на положение в семье Маратика. Элеонора требует от него сносных условий жизни. Ей надоело безденежье, безнадега с жильем. Про рай в шалаше уже все забыли. Любовный угар разбит бытом.
– Ты, уж, Владик помоги брату. А то развод. Да он и выпивать стал. Спирт с работы носит. Помоги, найди у себя работу ему.
Влад не стал откладывать. После очередного совещания на строительстве подошел к Главному инженеру строящегося завода Алексею Ивановичу. Они были лет пятнадцать знакомы. Не только по работе, но и встречались частенько за одним столом на праздниках у общих знакомых. Фамилия его была Козюра – из донских казаков. Они с удовольствием во время застолий пели казацкие песни. А по работе несколько раз решали вместе сложные технические задачи.
Конец ознакомительного фрагмента.