Река

Речкин Александр Викторович

– слушай, а толковую легенду мы для народа не предусмотрели, а, охрана? – НЕ поворачиваясь к собеседнику, заговорил техник.

Скобрев не ответил, лишь усмехнулся своей вызывающей холодок между лопаток ухмылкой, и махнул кому-то сбоку – мол, начинай.

И в это же время ожили динамики, укрепленные на колоннах вдоль перронов:

– граждане жильцы, уважаемые соседи по станции речной вокзал! Просим вас разойтись и спокойно продолжать ваши привычные дела. Видимые вами действия являются лишь подготовкой к экспедиции на поверхность, и никакой опасности вам не угрожают, расходитесь и занимайтесь своими делами.

Карпов даже вздрогнул от неожиданности. Динамики уже не использовали много лет. В его команде не

было человека соответствующей специальности, который мог бы починить их, в основном сварщики да слесари, а тут начальник охраны, оказывается, уже позаботился о вопросе.

Так же не ожидавшие столь быстрой реакции администрации жители станции сочли за благо разойтись, и лишь трое мужиков в засаленных куртках-спецовках непонятного буро-зеленого цвета, уходить не спешили, а медленно брели в сторону туннеля. Однако свежие новости на появившейся куче грузов для военных не закончились. Едва троица прошла десяток шагов, как из слабо освещенного зева перегона станции с шумом и ярким светом от прожектора на носу, выехала дизельная дрезина. Передвижной самоходный транспорт на линиях неглубокого и недлинного новосибирского метро был редкостью, и только что рассосавшаяся толпа мгновенно собралась снова и большим числом, чем прежде. Все хотели поглядеть на диковину.

Через два часа после прибытия самоходной дрезины, на платформу, к ней прицепленную было погружено все содержимое кучи на краю перрона. Бойцы охраны прикатили откуда-то из перегона в мосту, откуда же принесли и ящики с патронами, две бочки с очищенной соляркой, с особой торжественностью двое военных из охраны во главе с третьим старшим, принесли станковый пулемет и три цинка с лентами для него. И вскоре отряд из состава охраны станции погрузился на платформу, и дрезина, врубив прожектор груженая, медленно тронулась в обратный путь. Унося с собой часть неприкосновенных запасов и три с половиной десятка бойцов.

А еще через несколько часов на перроне как-то тихо собрались восемь разведчиков во главе с одним из старших, хорошим товарищем Егора ДАрева – Никитой Маховеевым. Отряд был снаряжен автоматами и ножами, все были одеты в городской камуфляж, увешаны подсумками с патронами, по вещмешку за спиной. Негромко перекинувшись парой слов, Никита скомандовал своим "марш", и вскоре эта группа защитников станции тоже скрылась за границей освещенного пространства.

Подходило время обеда, и сработали биологические часы Егора – он проснулся. Ему самому нравилась эта его черта – он мог "завести будильник" своего организма на любой требуемый промежуток времени сна, и потом сразу, без периода "прохождения в себя" начать действовать так же, как если б он и не спал вовсе, ничего не забыв и не упустив. Отойдя к краю платформы у выхода на перегон, Егор плеснул из котелка себе в лицо и на тело по пояс холодной воды, окончательно проснулся, и, вытираясь на ходу, вернулся в палатку. Через 5 минут он вышел одетый полностью, и двинулся в сторону столовой. Приятно тянуло тушеной картошкой с грибами и мясом.

Поев, Дарев стал обдумывать свой маршрут, прикидывая возможные опасности на нем. Вариантов было, на его взгляд, не много. Можно было попытаться пройти по левому берегу. Он, условно говоря, мог сэкономить часть маршрута безопасностью, так как до противоположного берега он добирался бы через охраняемый метромост, до станции Спортивной, ну или даже от Студенческой, затем наиболее опасным участком он считал бы застроенную часть города между площадью Лущинского и до Советского шоссе. Там было много не слишком разрушенных домов, к тому же заполненных непонятно каким "населением"… Затем Советское шоссе, которое находилось на сравнительно оголенной местности большую часть свое протяженности. Однако затем были владения Копунов, о возможностях которых Егор почти ничего не знал.

Так, в раздумьях, собирая наиболее необходимы вещи на матрас, служивший

ему кроватью уже почти пять лет, Дарев складывал те вещи которые ему могли пригодиться ему в рейде. Он всегда так делал – откуда эта привычка? – складывал то, что может понадобиться, и потом отбирал из собранного то, что он действительно возьмет с собой. Незаметно пробежало время, и ему уже было пора идти в штабную палатку к назначенному времени.

.. Ровно в 17.30 – по обще-линейному времени старший разведчик приветственно кивнул охраннику – уже не Скобреву – и откинул полог палатки. У него была сформирована примерная карта маршрута и возможные партнеры для непростого, но и не самого сложного, как тогда ему казалось, задания. Но планам не суждено было сбыться.

– заходи, ДАрев, заходи, – в голосе Сергунцова слышалась усталость и бессонные ночи. Егор кивнул и протиснулся внутрь.

Каково же было изумление разведчика, внутри палатки он встретился глазами с… Алисой, своей сестрой! Они не виделись давно, уже около трех-четырех месяцев назад, она жила на Березовой, в "женском монастыре", как называли эту станцию. Конечно, они могли встречаться, проехав некоторое расстояние на регулярном рейсе дрезины между станциями раз в неделю. Поездка хотя и стоило дорого, но все же они оба могли ее себе позволить раз в несколько месяцев. Но здесь?!

Следующее, что, или вернее КОГО он увидел в палатке, повергло в шок еще больше. Рядом с Алисой сидел .. мутант. Конечно, следовало признать, он не был совсем уж уродлив.

Видимо, ощутив первую реакцию вновь прибывшего, мутант поднялся с деревянной скамьи, и представился:

– Микон. Просто Микон.

Посмотрев прямо в глаза вошедшему разведчику, Микон опустился на скамью, при этом так и не отведя взгляд. Обычный набор для генетических изменений вследствие воздействия радиации – несколько увеличенный зоб, почти лысая голова, почти прозрачная кожа. Однако.. однако, мутант не выглядел старым. На вид ему казалось не более тридцати. Скорее всего, он не должен был быть среди тех, кто подвергся первому облучению Катастрофы. Он – ребенок, ее переживший.

"Скорее всего, он приобрел какие-то качества, отличные от человеческих, иначе полковник не привел бы его сюда", – мысли Егора прекратили подчиняться ему самому и, как это всегда случалось в специфичных ситуациях, вновь потекли независимо от остальных процессов. И в этот момент – ему показалось? – на лице Микона появилось некое удовлетворенное выражение, как будто он согласился с ходом мыслей разведчика. "Черт.. Похоже, у него есть способности к чтению мыслей", – подумал Егор, и тут же осекся, вперился глазами в лицо сидевшего рядом с Алисой измененного человека. И ему уже не показалось – или ВСЕ ЖЕ ПОКАЗАЛОСЬ?! – на лице последнего мелькнуло удовлетворенное выражение, и даже некое подобие улыбки тронуло губы. Довольно рослый для своего племени, с крепкими на вид мышцами и цепким взглядом, мутант был одет в удобную для долгого путешествия робу, свободные брюки с множеством карманов и перетянут портупеей с навешанным на нее снаряжением: пластиковая большая фляга, подсумок для гранат, подсумок для магазинов, какой-то чехол, похожий на нож. Через другое плечо – патронташ с охотничьими патронами – интересно, на кого собрался охотиться?

С этой мыслью на лице Микона снова мелькнуло изменение варыжения. ДАрев вдруг почувствовал, что ему кто-то что-то хочет сказать. Первая реакция была – отмести в сторону все подобные мысли, но ощущение снова вернулось. И тут Егор понял, что именно мутант с ним и пытается установить ментальную связь. Тогда он посмотрел прямо на него, и вслух сказал:

– потом.

"Просто Микон" тут же отвел взгляд, и ощущение присутствия в голове постороннего воздействия пропало.

– ну, что? Познакомились? – командир ухмыльнулся. Он следил за мимикой Егора и Микона и довольно точно угадал суть происходящего.