Рэкет по-московски
Шрифт:
— Привет, — сказал он масляным голосом. — Михал Владимыч приглашает сегодня в физкультурно-оздоровительный комбинат с баней!
— Ладно, — буркнул Юрка. По крайней мере будет возможность поговорить с доцентом. Расклейка расклейкой, но тот обещал и в институт помочь, и с работой…
После парилки сидели за самоваром, прихлебывая из чашек ароматный чай — заварку доцент принес с собой.
— Размялся… — блаженно отдуваясь, говорил он. — Для человека умственного труда гиподинамия губительна,
— Нет желания, — отмахнулся Александр Михайлович. Рядом с пышнотелым Икряным он выглядел поджарым мальчишкой. — Окунулся в бассейн — и пошел вас искать. Пиво баночное привез. Слава, распорядись, — приказал Сакура.
Славка достал банки с пивом, воблу, ловко очистил. Такой роскоши Юрка не видел давно. Пожалуй, сейчас, когда Икряной в благорасположении, стоит завести с ним разговор.
— Михаил Владимирович! — начал Фомин. — Как насчет работы и института?
— Молодой, торопится, — улыбнулся доцент. — Ничего, все правильно. Я тебе списочек документов подготовил, начинай собирать. Сам в приемную комиссию отдам. А с работой пока хуже: место еще не освободилось, придется подождать месяц, два… — Икряной отхлебнул пива и похлопал Юрку по колену. — Не тужи, мои дела хуже. Сезон кончается.
— Да, уплывут Митрофанушки до будущей весны, — заметил Александр Михайлович, обсасывая ребрышки воблы. — Кооператоры сейчас поболе твоего снимают.
— Там все фанерой выстелено, — вставил Славка.
— Какой фанерой? — непонимающе уставился на него Юрка.
— Дурная привычка к жаргону, — засмеявшись, пояснил Сакура. — Фанера — это деньги, понимаешь? Славик хотел сказать, что дали хорошие взятки. Рассудим: кто открывает кооперативы? Бывшие директора ресторанов, главные повара и прочий люд, уже успевший снять на работе все пенки. Голенькому кооператив открывать не на что! — он выразительно потер указательный и большой палец друг о друга. — Дотация от государства — просто прикрытие темных дел. Мы взяли, а теперь вроде как отдаем.
— Ненадолго это, — лениво возразил Икряной. — Сейчас хорошие деньги, пока кооперативов мало и народу туда любопытно ходить. Потом надо новую жилу разрабатывать, а если бороться за малое число кооперативных кафе, то никакой фанеры не хватит, чтобы перекрыть пути получения разрешений всем конкурентам.
— Кстати, о конкурентах, — повернулся к Юрке Сакура. — Расскажи нам о Куликовом побоище.
— Славка наболтал? — смутился Фомин.
— Скромничает, — подмигнув доценту, засмеялся Сакура. — Молчит, как один на шестерых пошел.
— А что такое? — уставился на них Икряной.
— Да тут, подвалили к нам шестеро на мотоциклах, — начал рассказывать Славка. — Один мне шлемом по башке треснул. А Юрка их как понесет, как понесет!
— Вы не очень там, — допивая пиво, с напускной строгостью пригрозил Икряной. — В милицию начнут таскать, а Юрий нигде не работает.
— Пристроить надо, — значительно сказал Александр Михайлович. — Юра, паспорт получил? Дашь мне, я тебя оформлю в одну контору. Надо же где-то числиться, пока места ждешь…
Потом Сакура рассказал пару пикантных анекдотов, развеселив компанию, выпил чаю и начал собираться, попросив Фомина проводить. На улице, взяв Юрку под руку, Александр Михайлович повел его по набережной в сторону здания Совмина РСФСР, сахарно белевшего на фоне голубого неба.
— Пройдемся, заодно поговорим без чужих ушей…
Далеко не пошли — Сакура облюбовал лавочку на тихой тенистой аллее.
— У меня к тебе, брат Юра, несколько неожиданная просьба. Побудило меня обратиться именно к тебе ваше ночное приключение.
— Да ну… Что вы, в самом-то деле, — смутился Фомин.
— Скромность не всегда прибыльна, — усмехнулся Александр Михайлович. — Мой хороший знакомый — человек не из бедных, но добрейшая душа, любит давать в долг. Люди нуждаются, он им не отказывает, а потом с трудом собирает собственные деньги: то у должников нету, то тянут. Просил помочь. Широкий мужик, не обидит. Возьмешься?
— Чем я могу ему помочь? Дать взаймы? — засмеялся Юрка. — Пока на объявлениях прирабатываю, и то на хлеб.
— Причем неплохой! — подхватил Сакура. — По скромным подсчетам — до трех сотен в месяц! А здесь, за помощь, сразу стольник. Дело пустяковое — взял один взаймы и не отдает, подлец. Мой знакомый ему на слово поверил, тот уж так плакал, что ребенка оперировать грозятся, а есть знахарки на Украине, надо поехать. Вот приятель мой и дал, дурень, без всякой расписки, а теперь должничок выставляет за дверь. А если с поддержкой к нему зайти, то вести себя будет по-человечески.
— Много должен? — поинтересовался Фомин.
— Много, — огорченно вздохнул Сакура. — Около трех тысяч. Порядочных людей мало осталось, но всем хочется в них верить. Правда?
— Правда, — согласился Фомин. Ничего страшного в предложении Сакуры не видел: ну, не отдает, и что? Отдаст! В школе тоже вышибали долги друг у друга. Правда, те долги были копеечные, но вернуть их — дело святое. Иначе зачем брал? И обещанные сто рублей не помешают.
— Спасибо тебе заранее! — горячо пожал ему руку Александр Михайлович. — Я позвоню завтра утром…