Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее приватности
Шрифт:
Но тогда возник вопрос и у граждан: «А зачем вообще нужно государство?» и у чиновников: «А зачем мне администрировать фонд, которым я не смогу управлять по своему усмотрению?» Все это привело к тому, что сейчас называют пенсионной реформой и к тому, что государство лишается монополии на одно из своих общественных благ. Подобная метаморфоза происходит, а в развитых странах уже произошла и с медициной.
Если мы посмотрим на очередное общественное благо, например, на дорожное строительство, то так же окажется, что соответствующий уровень развития информационных технологий и учета, который позволит отследить, какая машина, какой дорогой пользовалась, позволит отказаться от транспортного налога, который сейчас привязан к потреблению топлива либо к объему двигателя, но не к фактическому пробегу по фактической дороге. В итоге
Да, уже существуют платные дороги. И издержки на взимание платы и учет пользования ими все время уменьшаются. Если раньше приходилось покупать «усредненный билет» просто за въезд на платную трассу, то системы распознавания номерных знаков, радиометки, навигационные трекеры, системы видеонаблюдения и видеоаналитики скоро смогут отслеживать использование дорог, и станет возможным вместо транспортного налога выставлять конкретный счет за конкретное пользование конкретной дорогой, по принципу «вес в движении». В Германии или Швеции [79], например, такой подход уже начал практиковаться для грузового транспорта, перемещения которого отслеживаются при помощи навигационных систем и тахографов [80]. В итоге, государство лишается возможности собирать урожай с еще одного общественного блага. А эксплуатацией дорог займутся те, кто их действительно строит и действительно обслуживает.
Так можно рассмотреть буквально каждое общественное благо, вплоть до милиции или полиции, которые, в виде охранных фирм, и так уже часто работают вне сферы государства, продолжающего собирать налоги «на обеспечение правопорядка».
Учесть меру использования общественных благ можно практически во всем. В ряде городов Украины в многоквартирных домах стоят платные лифты [21], обходящиеся жильцам дешевле «бесплатных», предоставляемых ЖЭКами. Люди пользуются лифтом, используя электронные ключи, и на основании статистики использования им выставляются счета. Так справедливее.
Переход к бизнес-процессам
То, что мы называем менеджментом, по большей части сводится к тому, чтобы осложнить людям работу.
Любой власти, в том числе и бюрократической элите, необходима ее легитимизация. Легитимизация — это не только придание законности методу прихода к власти (и не имеет значения, монархия это или демократия), но и пропаганда идеи иерархии как естественной формы организации общества. Считается само собой разумеющимся, что кто-то должен быть главным.
Законодательство вовсю поддерживает этот миф, рассказывая, что у компании должен быть директор с правом подписи, а у любой структуры — глава или председатель. Но иерархическая модель управления — не единственная и не оптимальная структура. С точки зрения теории организации, можно рассматривать организации двух крайних типов — «рыночная» и «иерархическая». Рыночная организация стихийна и собственно организацией не является. Иерархическая — как бы «естественна». Вместе с тем постепенно многие организации переходят на различные промежуточные формы, которые описываются не иерархией, а системой контрактов или договоренностей [70].
Бывают договоренности асимметричные, например, франчайзинговая схема. Бывают монополистические — холдинг, в котором услуги, в том числе бухгалтерские или кадровые, закупаются только у компаний, составляющих этот холдинг. Бывают организации-вики, на основе равноправного сотрудничества. Вместе с тем основной формой документа, регулирующего взаимоотношения в таких организациях является не «положение об организационной структуре», а набор контрактов.
Такие организации имеют в качестве неделимой единицы не функцию, которую кто-то исполняет, а бизнес-процесс, у которого есть клиенты и который сам является клиентом другого процесса. В современном мире происходит смена парадигмы организации с функциональной на процессную [70], что экономит ресурсы компании, расходовавшиеся ранее на трансакционные издержки иерархической структуры. Да, остаются номинальные директора с правом подписи, так как законы все еще оперируют иерархиями; вместе с тем директор, как ролевая
Но что происходит, когда некая бюрократическая структура заказывает у IT-компании работы по автоматизации своей деятельности, например, по автоматизации документооборота? Оказывается, что IT-компании и, тем более, программному обеспечению, которое устанавливается, все равно, кто кому начальник. IT-компании интересно, какие бизнес-процессы происходят в организации, и у кого какая роль в них. Соответственно, в качестве одного из этапов внедрения своих услуг, она описывает бизнес-процессы, роли и клиентов. В конце концов оказывается, что не только председатель организации может что-то у кого-то требовать, но и другие тоже начинают (при помощи умного ПО) требовать что-то у председателя: принятия того или иного решения, подписи, участия в собрании, взятия на себя ответственности и т.п. Теперь руководитель организации не может валить всё на подчинённых, оставаясь «белым и пушистым», так как его обязанности прописаны явно, и его действия можно отследить.
Получается, что информатизация бюрократических структур приводит к эрозии иерархии в этих структурах, а в далекой перспективе и к эрозии всего государственного и управленческого аппарата как иерархической структуры. А учитывая, что с точки зрения процессов и ролей безразлично, находятся ли исполнители внутри структуры или вне ее, недалек тот час, когда и государственные структуры перейдут на аутсорсинг практически всех своих функций.
Сама принципиальная возможность аутсорсинга, то есть вывода функций организации за ее пределы, стала также возможна благодаря информационным технологиям. Если раньше было удобнее (то есть с меньшими трансакционными издержками) всем находиться в одном офисе и передавать друг другу бумаги, то теперь эта необходимость исчезает, и на первый план выходят издержки на сбор людей в одном офисе. Становится дешевле, выгоднее и удобнее всем находиться вне офиса, вести документооборот в электронном виде, а совещания проводить в режиме видеоконференции.
Потеря контроля рынков с асимметричной информацией
Одним из важных общественных благ, поставляемых бюрократической элитой, является контроль рынков с асимметричной информацией. Бюрократия старается изо всех сил, демонстрируя свою полезность введением институтов сертификации, лицензирования, проверок и прочих контрольных мероприятий.
Неуправляемые рынки с асимметричной информацией склонны к коллапсу [52]. Поставщику на таких рынках выгодно быть нечестным. Дешевле продавать кота в мешке, когда в мешке кота нет, или кот — дохлый. В условиях, когда поставщики не раскрываются, и их не контролирует некий третейский посредник, рынки с асимметричной информацией схлопываются. Потребители перестают потреблять товары или услуги на этом рынке, а производители предлагают все менее качественные изделия, заменяя качество пропагандой.
В качестве примера «схлопнувшегося» рынка можно привести страховой рынок Украины по состоянию на 2011 год. Клиенты не знают, получат ли они выплату по страховому убытку. Страховщики продают лишь рекламу себя и бумагу с пустым обещанием. Проникновение на рынок добровольных видов страхования составляет менее 4% от ВВП, сами страховщики живут на обязательных видах и на видах, где асимметрия информации работает в пользу страхователя. Например, автострахование. В отсутствие полной информации по пробегу автомобиля, квалификации водителя и истории убытков, страховщик пребывает в такой же неуверенности, как и страхователь: первый не знает, что именно он страхует, второй не знает, какую выплату он получит. Страховщик не знает ничего о планах страхователя, о пробеге машины, о состоянии здоровья клиента, о местах, где человек ездит и где оставляет машину, и о других неявных причинах, по которым страхователю кажется выгоднее застраховаться, чем быть не застрахованным — работает антиселекция. При этом страховщик также предлагает кота в мешке: страхователь не в курсе того, каково финансовое состояние страховщика на самом деле, а не по бумагам, каковы его планы на выплату по убыткам, каковы пункты правил страхования «написанные мелким шрифтом», какова реальная скорость принятия решения о выплате и так далее.