Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее приватности
Шрифт:
Все это грустно, ведь простая идея расплатиться с поставщиком правами требования в будущем вполне здравая. И сколько будет стоить зерно завтра, по большому счету, значения не имеет. Зерно остается зерном, и если владельцу топора действительно нужен мешок зерна, то ему все равно, сколько оно стоит — он его съест, и не будет думать о том, не продешевил ли он с арендой топора.
Петр Выдрыгайло верил Ване Пасюку и брал у него фьючерс в качестве оплаты. А современный банкир не верит. Дело в антиселекции. К банкиру, который не до конца владеет вопросом, пойдут те, кто не смог себя обеспечить самостоятельно или те, кто не нашел такого же свояка, который верит. И, чем меньше доверия выказывает банкир или чем больше он просит оплаты за свои
Но вернемся назад к топору. Почему Выдрыгайло так легко отдал топор в аренду? Тут есть три причины.
Уровень доверия, который существовал между Ваней и Петей, был достаточно высок, а в те времена, в замкнутых консервативных группах, репутация была залогом выживания. Если Ваня не вернет долг, то на следующий год ему уже никто ничего не одолжит. Ване нужно вернуть долг. Ваня хочет, чтобы его сыну село всем миром построило дом, в расчете на то, что сам Ваня будет участвовать в таком же строительстве и для каждого другого соседа. А если Ваня — прохвост, то смысла помогать ему нет.
Топор не сильно испортится от его использования Ваней. Он как был «топор стальной с топорищем деревянным, б/у, 1 шт.» так и остался. То есть если урожая не будет, то Петя не сильно и проиграет. Топор-то все равно лежит без дела, а амортизация его мизерна. А так появляется вероятность получить мешок зерна.
Даже если Пете не нужен мешок зерна сейчас, то Петя понимает, что мешок зерна — всегда мешок зерна и его легко конвертировать в другие ценности, даже в виде фьючерса. Петя может прийти к Семену и попросить водки взамен на будущий мешок зерна, и Семен согласится. Семен с этим фьючерсом может пойти к бабе Клаве, чтобы она ему вылечила зуб, а баба Клава придет... к Ване, с просьбой, под обеспечение мешком зерна будущего урожая, помочь ей с уборкой морковки на ее огороде.
Ваня окажется в итоге с ощущением двух мешков зерна. Один из которых он отдаст Пете Выдрыгайло, а второй... второй у него будет от бабы Клавы и сейчас Ваня запросто может пойти к Пете и попросить еще и пилу. Под обеспечение второго мешка в будущем. И пока никому не придет в голову накапливать фьючерсы на зерно, никто и не будет в курсе и никому не надо быть в курсе, что мешок с зерном — всего один, да и тот еще не существует.
Кризис наступит из-за низкой скорости трансакций относительно длины цепочки. Петя Выдрыгайло придет к Ване в августе за двумя мешками. А у Вани всего-то один остался. Остальное он продал, а второй мешок ждет от бабы Клавы. И выходит, что если Петя, поверив Ване, что второй мешок он отдаст «потом», решит первый мешок съесть, а не передать Семену, то и Ваня от бабы Клавы мешка не дождется и с Петром не рассчитается.
Простым решением будет выпуск Ваней товарного векселя, который Петя отдаст Семену вместо обещаний отдать мешок зерна. Семен будет знать, что за зерном надо будет идти к Ване, а не к Пете, то же самое будет знать и баба Клава, а Ваня, получив от нее свой же вексель, сам себе его и погасит, расплатившись, в итоге, за топор уборкой морковки с Клавыного огорода.
Если все равно рано или поздно вексель будет погашен его же эмитентом, то текст, написанный на векселе и формирующий его ценность, безразличен. Там могло бы быть написано и «мешок зерна» и «мешок золота» с одинаковым успехом. Вместе с тем несмотря на условность записи на бумажке, у участников цепочки не должно возникнуть искушения взять натурой (обменять вексель или права требования на то, что в нем указано) и также не должно возникнуть ощущения бесполезности векселя и желания от него избавиться.
Сейчас мы вступили в так называемый постиндустриальный мир. Мир сферы услуг, мир, в котором серьезная доля валового продукта формируется за
В процессе викификации экономики производители дробятся, большие компании переходят на аутсорсинг всего, чего можно, средства производства становятся все сложнее и все меньше зависят от персонала, доводя его численность до размеров домохозяйства. Выпускаемая продукция все меньше содержит в своей стоимости материальных компонентов, таких как сырье или энергия, а все больше нематериальных, таких как дизайн, или финансовых, таких как отчисления за лизинг оборудования.
То есть в современном мире мы пришли к тому же топору Выдрыгайло: в принципе не жалко и так отдать, но все-таки... Хозяину фитнес-центра все равно, сколько людей у него в бассейне — 2 или 15. Ведь вместимость бассейна 30 человек. Он был бы рад даже сделать скидку в 50%, если бы был уверен, что в бассейн придет намного больше людей. Только уверенности в этом у него нет. А когда появляется, то он скидку и делает. Тем и пользуются такие сервисы как Групон или Покупон.
Хозяин хочет наполнить свой фитнес-клуб людьми. Он даже готов выпустить права требования. Сертификаты или вексели на предъявителя, дающие таковому право плавать в бассейне. Но кто их возьмет? А возьмет их другой такой же постиндустриалист, если будет уверен, что деньгами у фитнес-центра взять не выйдет, он сможет куда-то деть эти вексели, пусть даже с дисконтом, и пусть даже с 50% дисконтом (на который, кстати, втайне готов и хозяин фитнес-клуба, лишь бы только он был загружен) и он уверен, что предъявителю векселя в услуге не откажут. И все это, разумеется, если хозяину фитнес-клуба будут нужны услуги этого другого постиндустриалиста, например, реклама или аудит. Только рекламисту или аудитору вряд ли захочется морочить себе голову реализацией этих векселей и их монетизацией. Они возьмут их, если они сами готовы ими воспользоваться или если они уверены, что ими воспользуется кто-то из их круга и заплатит уже живые деньги.
Теперь вспомним о доверии и репутации. Во-первых, в постиндустриальной экономике обычно существует избыток установленных мощностей. Не бывает постоянно переполненных ресторанов, фитнес-центров и аудиторов, не готовых обслужить еще одного клиента. Значит, нет серьёзных препятствий к тому, чтобы обслужить человека с векселем вместо денег. Во-вторых, чтобы вся эта система заработала и заработала так, чтобы вексели начали свое хождение, постепенно абстрагируясь от их эмитента, необходима система отслеживания репутации эмитента — система голосования, показывающая остальным уровень доверия к эмитенту или его цифровую репутацию — карму. Карма будет медленно расти с каждым качественно погашенным векселем и резко падать с каждым отказом в обслуживании. Эмитент с низкой или отрицательной кармой просто выпадает из этой экономики.
Получается некое подобие социальной сети, в которой каждый может зарегистрировать выпуск прав требований на свои собственные услуги и получать за эти еще не оказанные услуги права требования на услуги других членов сети.
Почему аудитор примет вексель у фитнес-центра? Потому что у него будет уверенность в том, что эта услуга имеет спрос. Как он это определит? Даже если услуги фитнес-центра ему самому не нужны, система обязательно найдёт кого-то, кто будет рад принять этот вексель. А если такая цепочка взаимных обменов не может быть построена, наш аудитор может, оценив риск, выторговать дисконт.