Реконкиста
Шрифт:
Эти разработки держались сотрудниками, посвящёнными в истинную цель НИИСУБЭЛ, в секрете. Асель Кодрянская имела основание полагать, что Верховный Сумматор запретит их, и Совет Федерации запрет поддержит под благовидным предлогом: дескать, преждевременно. Сначала нужно закончить разработку этической концепции, внедрить её и протестировать… лет эдак сто или двести. Причин торопиться у сэлов ведь нет, с их-то жизненным ресурсом. На самом деле причины для спешки имелись, поэтому Асель не возражала, что Валерий посвящает работе над проектом все выходные. Но в это воскресенье она удержала мужа, вознамерившегося сбежать из постели пораньше.
—
Валерий изумился. В их просторную квартиру гости не приходили. Визит Клейна месячной давности остался единственным исключением.
— И кто же? — спросил.
— Ты их знаешь. Наши друзья.
Валерий не потребовал уточнений: если жена сразу не назвала имена, то и не назовёт, хочет устроить сюрприз. Хотя он решительно не понимал, кого бы Асель могла назвать не «моими» и не «твоими», а «нашими друзьями».
У Асель имелся многолетний опыт работы с кухонным автоматом с тех времён, когда она была гувернанткой у нескольких поколений Кодрянских. Так что запросто могла приготовить немало кулинарных изысков. Однако в этот раз она ограничиласьмясом по-французски. Валерий не возражал, в конце концов, это его любимое блюдо, приготовлено именно так, как ему нравится: мяса побольше, картофеля поменьше, сверху румяная корочка-гратен из расплавленного сыра. С количеством Асель не поскупилось, словно собиралась принять добрый десяток гостей. Хоть сообщила, что придут двое.
— Ого! Наши гости — обжоры! — не удержавшись, пошутил Валерий, заглянув в судки с мясом.
— Они любят покушать, — не спорила Асель.
— Как и я! Есть платформа для взаимопонимания!
От себя он выставил на стол графин сухого красного вина из лучших виноградников Алазанской долины. Стаканчик Мукузани — отличное дополнение к блюду. Жена улыбнулась, увидев бутылку, но не возразила.
Сюрприз удался! Валерий едва рот не открыл от изумления, когда в квартиру вошли доктор Клейн и его новоявленная супруга. Коршунову он видел несколько раз мельком, в основном на голографическом экране коммуникатора жены, и относился к этой гренадерского вида девице весьма холодно. Пара вполне подходила под определение «наши друзья»: Коршунова была начальницей и подругой Асель, Генрих Клейн — не только психотерапевтом, но и другом Лорда-младшего. Тем не менее, они стояли последними в списке людей, кого Валерий ожидал увидеть.
Неизвестно, сколько он простоял бы в дверях, таращась на визитёров, если бы супруга не подошла сзади, не обняла. Поприветствовала:
— Добрый день, друзья! Прошу, заходите!
— Да-да, разделите нашу скромную трапезу, — Валерий постарался скрыть растерянность за сарказмом.
Стол Асель накрыла не в столовой, где они обычно завтракали и ужинали, а в большой гостиной, угловой комнате, два окна которой выходили на бульвар, третье — в переулок между их домом и соседним. За этим окном рос клён, уже начавший разворачивать зелёные нежные листочки. Дерево было старым, могучим, крона его поднималась высоко над крышами особняков, толстые раскидистые ветви так и манили забраться на самую верхушку. Отворить окно, встать на подоконник, перепрыгнуть на нижнюю ветвь, — далее дело навыка, когда мышцы умеют больше, чем знает мозг. Заселяясь в квартиру, Валерий решил, что непременно сделает это. В молодости он бы и решать не стал, просто сделал бы, повинуясь мгновенному импульсу. Но с годами Лорд-младший заматерел, набрался солидности. Силы и навыков ему
Большой гостиной чета Лордкипанидзе-Кодрянских пользовалась дважды в год, на семейные праздники: день рождения Валерия, и день, когда Асель прошла гражданскую операцию — его она пожелала считать днём своего рождения, хоть память сэла и хранит дату и время первой активации.Когда они впервые отмечали день рождения Асель, Валерий полушутя предложил праздновать и день их знакомства.
— Помнишь, как ты не позволила мне прикончить папа? А перед этим превратила мою маман в лужу протоплазмы. Знаменательный денёк получился!
Асель улыбнулась и посмотрела ему в глаза так, что шутить на данную тему Валерию перехотелось навсегда.
Стол Асель сервировала на троих. Для себя она приборы никогда не ставила, — глупо сидеть над пустой тарелкой, сэлы ведь не едят и не пьют, одной капсулы антивещества портативному аннигиляционному реактору, обеспечивающему все энергетические потребности, хватает на десять лет. Зато на тарелки гостей порции она положила щедрые, мужа тоже не обделила. Встать из-за стола с чувством лёгкого голода, как предписывали правила здорового образа жизни прошлых веков, нечего было и мечтать!
Валерий откупорил графинчик, потянулся к фужерам гостей. Однако Коршунова быстро вскинула руку, останавливая:
— Это спиртное? Мы не употребляем!
— Почему же так категорично? — возразил Клейн. Жестом попросил графин, поднёс горлышко к носу, втянул аромат. Уточнил: — Виноградное? Сухое? Без добавок?
Валерий кивнул:
— Суррогаты не держим.
— Налей полстаканчика. Исключительно для аппетита.
Коршунова покосилась на супруга, попросила:
— Тогда и мне наливай. Муж и жена — они же «одна сатана».
Серьёзный разговор начинать никто не спешил, обменивались короткими репликами. Это было правило, заведённое в доме Лордкипанидзе-Кодрянских. Валерий помнил, как многозначительно говорил отец, едва они с Георгием принимались болтать за столом: «Когда я ем, я глух и нем!» В те далёкие времена, когда брат был жив. Когда они были семьёй. Видимо, и в доме Коршуновых чтили это правило.
Еды на тарелках было много, так что тишина в большой гостиной установилась надолго. Позвякивали ножи и вилки, булькало вино, — гости в самом деле выпили по полфужера, но себе Валерий подливать не стеснялся, — и три пары челюстей неторопливо перемалывали румяный гратен, сочное мясо и картофель, пышный белый хлеб, хрустели петрушкой, кинзой и базиликом. Асель смотрела на людей почти с умилением. Заметив, что тарелка Клейна пустеет, предложила:
— Добавки?
Добрый доктор чуть руками не замахал:
— Нет-нет, спасибо! Я это еле осилил!
А вот Коршунова, собирая с тарелки последние кусочки картофеля, попросила:
— Мне добавь чуток! Не знала, что ты такую вкусняшку готовишь.
Асель засмеялась:
— Это же мясо по-французски, его только ленивый готовить не умеет.
— Я и есть ленивая!
Коршунова подождала, пока следующий кусок окажется у неё на тарелке, и запустила в него нож и вилку. Клейн улыбнулся, поглядывая на жену, предположил: