Рекреация
Шрифт:
Воздух опять стал душным и раскаленным – а ведь еще нет и одиннадцати! Эти часы всегда были полны «знойного коварства», как любили говорить поэты. Люди, неосторожно попавшие под яростные лучи утреннего солнца, становились склонными к необдуманным и опрометчивым поступкам. Один из таких и ворвался в помещение КТТК, когда сварливый пассажир уже забрал, наконец, свои билеты и собирался уходить. Пистолет в вытянутых руках налетчика ходил ходуном, а лицо больше походило на маску ярости.
– Всем стоять, не двигаться!! Руки за голову!! – заорал молодой грабитель. Его грязная рубашка была расстегнута, на голове, на копне нечесаных волос, кое-как держалась белая бейсболка. Клерк за стойкой ему не понравился или же сделал какое-то подозрительное движение. Едва он привстал со стула, нервный обладатель пистолета продырявил ему лоб. Труп несчастного с грохотом упал на пол, цепляя за собой столик с бумагами. Оставшиеся в живых послушно завели руки за голову и старались не двигаться.
– Ты!! – крикнул грабитель Оскару. – Снимай кобуру и давай мне свою сумку.
Тот осторожно проделал все, что требовалось. Ситуация была пренеприятной:
– Теперь собери кошельки у всех остальных, выгреби монеты из-за стойки и выходи во двор! – снова закричал налетчик, стряхивая с Оскара его нелегкие раздумья. Он медленно принялся выполнять указания. Когда очередь дошла до женщины, она прожгла его взглядом, кричащим: «Сделай что-нибудь, ты, мужчина!» Оскар виновато пожал плечами.
– Bastardo! – прошипела женщина. – Трусливый ублюдок!
Оскар, нагруженный добычей, осторожно обошел налетчика. По пути он обдумывал план нападения, потому что был уверен в том, что молодчик пустит пулю ему в затылок, как только они отойдут подальше. Но на улице мелькнуло золотое шитье погон. Оскар резко прыгнул в сторону сразу за дверью. Грабитель нажал курок. Его пуля пронзила белую куртку одного из жандармов, остальные вскинули автоматы и открыли огонь. Раздались визгливые звуки рикошетов, глухой стон, стук и странный, похожий на вой волчицы, вопль. За десять секунд жандармы расстреляли в щепу косяки, продырявили, как дуршлаг, налетчика и невинных граждан. Один из старичков, стоявший справа, смог спастись, вжавшись в стену. Второму пули расцарапали щеку и порвали в клочья руку. Когда Оскар зашел внутрь, он лежал в большой луже крови и громко стонал… Несчастной же женщине досталось никак не меньше, чем бандиту. Ее прекрасное некогда тело теперь стало кучей истекавшего кровью мяса, и только идеальной формы икры остались целы, хотя и покрыты каплями крови. Оскар убрал шторку со своего левого глаза и поглядел на останки красавицы рентгеновским зрением. Увы, сердце не билось за крошевом ребер. Ничего не шевелилось в призрачном силуэте на полу. Двое жандармов в цилиндрических фуражках с козырьками с глупыми улыбками расспрашивали выживших о случившемся. Из двери, прятавшейся за конторкой, вышли еще трое клерков, которые наперебой громко заявляли, что они все видели и слышали. Старичок, в кулаке которого билеты превратились в мятую кучу бумаги, спросил голосом умирающего:
– Но как же, господа, вы ведь убили их всех! Третий жандарм, перевязывавший раненого, посмотрел на него снизу вверх:
– Вы имеете жалобу? Здесь налицо несчастный случай. По нам открыли огонь, убили нашего товарища, и мы вынуждены были ответить. Если кто и виноват, то КТТК, которая до сих пор не удосужилась нанять охрану в этот офис.
Все казались занятыми своими делами и разговорами. Оскар пересек зал, осторожно переступил через лужу вытекшей из женщины крови и сунул в карман бумажки, лежавшие на столе. Тем временем, приехала «скорая помощь», в которую погрузили старичка, уже не стонавшего. Трупы были накрыты кусками черного полиэтилена. Откуда-то взялся приземистый потный следователь с трубкой в зубах, сунувший Оскару и второму уцелевшему для подписи бумагу. «Вещи мне возвращены, претензий не имею» – такой был у нее смысл. Оскар расписался без лишних разговоров. Однако он не удержался от взгляда на «служителей порядка». От таких надо держаться подальше. Вдруг он обратил внимание – у всех троих участвовавших в перестрелке жандармов внутри черепов темнели непонятные пятна овальной формы, будто в мозгах их, как в почках, образовались камни. Недоумевая по этому поводу, Оскар вышел наружу. Однако скоро его недоумения остались в прошлом, потому что внимание переключилось на изучение находок. Одна из бумажек оказалась бланком радиограммы, которую хотела отправить ныне мертвая красавица. После частоты, мощности и времени передачи четкий почерк вывел по-итальянски: «Альдо, я посылаю тете Саре в Вену дорогие подарки. Их повезут через Геную по альпийской дороге наши австрийские друзья». На вид самая обычная телеграмма, хотя и подставляющая «австрийских друзей», которые повезут подарки. Оскар привалился спиной к стене и закрыл глаза. Что-то такое важное вертелось в голове, не желая оформляться в догадку. Мадам и ее австрийские друзья… И этот звериный вой упустившей добычу волчицы, который она испустила перед смертью. Смутная догадка сдалась и превратилась в озарение. Сегодня утром, на берегу моря в камнях! Это ее он невольно подслушал тогда! Дамочка купила сведения у солдата древнейшим женским способом и хотела передать их дальше подельщкам. Австрийцы везут домой нечто ценное, а какие-то люди хотят у них это отобрать. Оскар довольно запыхтел, когда загадка, его мучившая, перестала быть таковой. Однако, какой ему с этого прок? Австрийцы… да, конечно! Если он предупредит их о нападении, то сможет попросить подвезти. Австрия – это то, что ему нужно на первых порах. Связник в Вене, быть может, даст полезные сведения и деньги. Уже на ходу Оскар развернул вторую бумажку – рыхлую и желтую. Полустертыми буквами на ней было нацарапано: «Альдо Симоне, отель „Пьемонте“ и несколько цифр. Оскар аккуратно спрятал бумажки в карман сумки. Офис был закрыт на два часа для устранения последствий нападения, поэтому пришлось уйти оттуда. Он двинулся по широкой улице, стараясь попасть в тень от стен домов. Через полквартала справа, в садике с ярко-зелеными деревцами, обнаружился ресторанчик, и он, недолго думая, повернул к большим дверям с матовыми стеклами. Ресторан оказался просто шикарным – на втором этаже располагался огромный зал с оркестром и мощными кондиционерами. Прикинув, что он и так уже потратил достаточно денег, Оскар решил ограничиться душным баром с приемлемыми ценами в меню. Кроме него там сидели мрачные здоровяки, дожидавшиеся, когда их боссы покушают на втором этаже. Сидя в кресле за низеньким столиком, Оскар умело убил время с помощью салата из мидий, бифштекса с бобами, бутылочки красного сладкого вина и телевизора. Последний показывал новости, в которых три красивых женщины и седовласый мужчина, сменяя друг друга, засыпали зрителей многочисленными сводками с разных фронтов, сообщениями о катастрофах, эпидемиях и террористических акциях. Видеосюжеты были подробными и красочными: английский флот, бомбардирующий северные норвежские порты, уничтожение финнами целого батальона датчан на карельском фронте. Майор армии Суоми долго водил оператора WTVN по пластиковой гати, демонстрируя торчащие из бурой жижи конечности поверженных врагов… Голландские партизаны взорвали мост через Аа, и германские оккупационные власти обвиняют бельгийцев в их поддержке. На бразильско-аргентинском фронте бушует малярия. Румыны в двенадцатый раз пытаются форсировать Дунай… От таких новостей хотелось встать на четвереньки и завыть, но выпитое вино вовремя напомнило, что все это – дерьмо. Пусть придурки убивают друг друга, если им это нравится, а здесь, на Корсике, тишина, жара, красивые женщины. Хотя, черт побери, одну из них только что убили… Усилием воли Оскар вытеснил из головы плохие мысли, сосредоточившись на вине. Около часу пополудни он отправился назад, в офис, и купил себе билет на завтрашний восьмичасовой бронепоезд до Бас-тии. Это вместе с платой за комнату в новой гостинице, которую пришлось снять до утра, нанесло ощутимый удар по его похудевшему кошельку. Вряд ли ему хватит остатка, чтобы добраться до цели. Ну и черт с ними, с деньгами! Сколько раз ему приходилось попадать в такие ситуации, и всегда находился выход. В гостинице, просидев полчаса под холодным душем, Оскар забрался на постель, направил на себя маленький кондиционер и заснул сном человека, уверенного в завтрашнем дне.
7. ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ АЯЧЧО В ГЕНУЮ
Утром, в восемь часов, Аяччо за толстым бронестеклом стал уплывать назад. Поезд прополз холмы с развалинами крепости, и тут же вокруг выросли серые стены гор, торчащие из зарослей маки. Дальше, почти всю дорогу до Бастии, будет все та же картина – горы, маки и раскаленное небо. Оскар грустно смотрел в окно, сидя на мягком диванчике и положив локти на полированный дубовый столик. Напротив к стене привалился пожилой пухлый итальянец с жуликоватыми глазами и уныло загнутым вниз кончиком носа. Оскар с ужасом подумал о предстоящих ему пяти часах утомительной скуки. Эх, дурак, зачем он лег спать вчера вечером? Нужно было плюнуть на экономию денег, пойти в ресторан, подцепить там смазливую бабенку и провести ночь в ее приятном обществе. Теперь бы, не зная заботы, выспался… Но жалеть было поздно.
Вдруг его глазам открылась совершенно фантастическая картина. Длинный пологий склон горы занимало нечто, похожее на сказочный город. За высокой белоснежной стеной с зубцами теснились ажурные башни, каждую из которых венчала серебристая тарелка спутниковой антенны. Около трех десятков этих устройств смотрели во все стороны, охватывая небесное пространство от горизонта до горизонта.
– Что это? – ошарашенно вымолвил Оскар. Человек с противоположного диванчика живо придвинулся к окну и услужливо объяснил:
– Поражены? Это европейский центр телекомпании WTVN. Самый крупный в нашем регионе.
– Фантастика! Я и не думал, что в наше время кто-то, а тем более телекомпания, способен построить столь масштабный объект. Ведь его выстроили не так давно?
– Лет пять-шесть назад. Да, я разделяю ваше восхищение, синьор. Кроме того, его соорудили за каких-нибудь полгода! Как в старые добрые времена… – глаза итальянца погрустнели. Чуть помолчав, он хлопнул ладошками, потер их друг о дружку и заговорил вновь: – Я смотрю, вы заскучали, синьор? Я тоже. Может, мы сыграем в карты?
– Вдвоем?
– Запросто. Кстати, меня зовут Дино. Дино Мирабело, торговец шерстью и бараниной, к вашим услугам.
– Будем знакомы. Оскар Энквист, в настоящий момент направляюсь в Европу из Африки, где неудачно пытался поработать телохранителем у одного из тунисских шейхов.
– Неудачно, ха? Слишком много внимания гарему?
– О, нет, просто он решил, что его собственные люди справятся с задачей не менее успешно за гораздо более скромную плату.
Не переставая обмениваться фразами, они принялись за игру. Дино предложил сардинский преферанс, а Оскар сделал вид, что не знаком с его спецификой. Так они и проиграли почти до самого конца пути, не глядя в окно на горы и редкие селения, схожие с гнездами больших орлов. Только в Виварио и Корте они делали перерывы, чтобы размяться на перроне и выпить холодного апельсинового сока в вокзальных барах.
Когда поезд вырвался из гор на восточное побережье, Оскар откинулся на спинку диванчика и поднял руки:
– Все, хватит, Дино! Я чувствую себя неловко, выиграв у вас три десятка монет, хотя играю в первый раз.
– Чепуха! – воскликнул итальянец, горячо жестикулируя. – Все преферансы в общем-то похожи. А я довольно-таки богатый человек и могу позволить себе подобный проигрыш без ущерба для здоровья, ха-ха-ха!!
Несмотря на неудачу, синьор Мирабелло был улыбчив и вправду нисколько не расстроен.
– Ты собираешься в Италию, Дино? – фамильярно спросил его Оскар, пряча свой выигрыш.
– О, нет! Я просто ездил в Аяччо отдохнуть – мне тамошний сервис по душе больше, чем бастийский. Вообще-то в Бастии у меня и квартира, и офис, а дела я веду с партнером из Италии. Он ко мне приезжает, я к нему нет. Меняемся с ним: он привозит боеприпасы для полиции, я плачу шерстью, мясом, иногда табаком. Дело очень выгодное…
– Понятно. А как… м-м… с судоходством? Я имею в виду, можно ли будет перебраться в Италию?