Рекрут
Шрифт:
– Это – грязные деньги, понимаешь? Откуда у тебя столько наличности на руках? А вдруг ты – бандит, или торговец наркотой?
– Так я… Я скопил! Во всё себе отказывал и…
– Справку о доходах покажи, – парирует он: – Или выписку со своего банковского счёта, откуда миллионы снял. Нет такой? Тогда, – развёл он руками, играя роль продавца: – Сожалею, но вам лучше уйти. Или мы вас полиции сдадим.
– В лотерею выиграл, – мрачнея, в его словах была логика, высказываю предположение: – Джек-пот сорвал.
– В какой именно? Говорите, а мы проверим.
– В казино?
– В каком,
– Блин! Свенн! – Чуть привстав, грожу ему кулаком: – Ты вообще, на чьей стороне?
– Да все мы на одной, Сэм, – качает он головой: – Я же не спорю – дело ты придумал и провернул отлично. Вот только делать с призом нечего. Даже парням раздать не сможем – поедут они по курортам, шиковать начнут, тут их и возьмут. На какие шиши пируете? Вы же, кроме своей пенсии копеечной, другого дохода не имеете. Понимаешь? – Грустно улыбнувшись, развёл он руками: – Деньги есть, но потратить их мы не можем.
– Обналичить? Тьфу – наоборот? Мы так можем?
– Ни один банк на такое не пойдёт, – качает головой Свенн: – Лицензию моментом отберут.
– Эээ… Заключить договор с кем-либо на… – кручу в воздухе пальцем: – На работы. И сорвать их выполнение. Левый договор, конечно. Нет. Бред.
– Не бред. Только контора должна быть в офшоре. Впрочем, нам этот вариант не подойдёт – там все под колпаками спец служб. Вычислят кто мы и откуда бабло моментом.
– Не вариант, – кивнув ему, поворачиваюсь к Полу, хорошо помня криминально прошлое нашего кока:
– Пол? А твои бывшие товарищи? Они отмыть смогут?
– Отмыть-то смогут, – недовольно кряхтит он: – Вот только…
– Что только? Говори.
– Половину заберут.
– Много.
– Такое считается нормальным. – Разводит он руками: – Они наличку через свои магазины и бары пустят, а нам, – он кивает: – По договору на… да хоть на консультации по оформлению витрин, уже легально заплатят. Извини, – отворачивается он: – Но только так.
– Может нам самим? Ну магазинчик открыть? – Свенн, немного светлеет лицом: – Легальное бабло у нас есть – немного, но для открытия небольшой лавчонки хватит. Выберем мир по тише, или Станцию где ни будь в дыре, и…
– И года за два-три отмоем, – перебивает его Пол: – Не думаю, что наш капитан на такое согласится, – мотает он головой в мою сторону, но мне не до него. Копаясь в памяти, я перебираю различные решения, на которые меня навели слова друзей. Магазинчик, а лучше несколько – это, конечно решение, но Свенн прав – пройдёт не менее года, прежде чем мы сможем пропустить через него всю сумму, даже если весь экипаж будет круглосуточно там что-то закупать. Да и что продавать? В любом случае, чтобы к нам не привязались местные налоговики и прочие, карательно-надзорные органы, нам самим придётся что-то купить, нечто, что после будем продавать. И продавать массово. А значит и закупать тоже контейнерами. А это – всё те же деньги и не наличные. Выход – продавать что-то такое, что мы можем изготовить сами, не закупая на стороне. А что мы можем? Да ничего.
Хм… В голове рождается образ магазинчика, где на вывеске красуется девица, в руках которой сверкающая пустота.
«Ни-че-го» – гласит вывеска, а ниже появляется примечание: – «Мы ни-че-го не продаём! Спешите! Ограниченная партия идеального ни-че-го!».
– Бррр… – мотаю головой, пытаясь выбросить вот этот бред, но нарисованная красотка, соскочив с вывески, принимается танцевать, придерживая край платья, под которым, действительно ничего нет. Чёрт… Мне нужен отдых. Сначала в баре, а потом… потом…
Стоп!
Вывеска! И Пол говорил, что местные бандиты с нами могут договор на оформление витрин заключить. Так…так… Теплее… Оформление. Нарисовать… Блин! Ван Гахен! А кто, как не я его самый преданный эээ… последователь и подражатель?!
Идея окончательно формируется у меня в голове и я, вернув на лицо победную улыбку, щёлкаю пальцами, подзывая к себе Пола:
– Эмм… эээ… Пол, да? – Выпятив нижнюю губу, смотрю сквозь него: – А налей-ка ты всем чего покрепче, милейший. Мне – абсцента. Стакан. Нет, – шевелю в воздухе пальцами, рисуя сложные фигуры: – Нет. Лучше два, или… Ааа… Неси бутылку!
– Сэм?! Командир?! Мой…Мой Император? – Пятится он прочь, и я готов биться об заклад, что Свенн, не менее встревоженный чем он, уже вызывает сюда Никера – нашего врача.
– С вами всё в порядке? Командир? – Голос главмеха звучит на фоне попискивания, сопровождаемого набор текста на коме: – Эээ… Командир?
– Господа! – Поднявшись на ноги хлопаю в ладоши, заставляя всех замереть: – У меня есть план, господа! План, посредством которого мы, – сбиваюсь. Чёрт. Общаясь с такелажниками напрочь отвык от витиеватых фраз, присущих истинному ценителю искусств.
– Короче, народ! – Грохаю кулаком о стол, в зародыше гася начавший зарождаться шум: – Есть у меня идея – выкрутимся. И да. Каждому своя роль будет. А пока, – киваю Полу, замершему рядом с бутылкой в руках, причём держит он её так, что не поймёшь – хочет он ей огреть меня по голове, или наполнить стакан: – Пол! Наливай! Не могу же я вернуться в погрязшее в конформизме общество, трезвым?!
Прежде чем набрать номер уважаемого и известного мэтра Симил, того самого эксперта, подтвердившего подлинность картин многострадального Гахена, нам всем пришлось изрядно потрудиться. Выбрав одну из пустующих кают нашего крейсера, мы провели более суток обдирая отделку её стен, но когда работа была закончена, то любому, увидевшему спартанский антураж, сразу бы стало ясно, что владелец сего места либо испытывает серьёзные финансовые затруднения, либо – и это было моей целью, напрочь и полностью презирает мирские блага, отдав себя служению Мельпомене, всегда благосклонно относившейся не только к актёрам, но и к художникам.
Но не только стенам, полу, потолку и прочему пришлось принести себя в жертву искусству. Сменив капитанскую форму на вытертый комбез, с пятнами от масел и смазок, я, входя в образ, разлохматил себе причёску, а затем, отобрав у Пола бутыль с пронзительно зелёным содержимым – местным аналогом абсцента, сделал крупный глоток, пояснив коку, что мне, как гению, пусть и ещё не признанному, необходим определённый блеск в глазах, который должен будет подчеркнуть…
Что именно подчеркнуть, Пол, которому тонкое чувство прекрасного было явно чуждо, дослушивать не стал, предпочтя ретираду моей речи.