Рекрут
Шрифт:
Все же, лента с патронами не может быть излишне длинной, озвучил он свои мысли. Вот, скажем, если стрелять из пулемета с этой позиции, лента обязательно за чтонибудь зацепится.
Для этого у пулеметчика есть второй номер, в смысле, помощник, который направляет ленту, блеснул познаниями попаданец. Или же лента аккуратно укладывается в деревянный ящик, из которого подается в пулемет.
Нда, произнес Кольцов, поднимаясь с кучи веток. Надеюсь, у нас еще будет возможность побеседовать с вами, Дионис.
Отойдя на свою позицию, юноша погрузился в раздумья. Он взял запасной снаряженный барабан от ружья и крутил его в руках, разглядывая и, вероятно, прикидывая, как
Понаблюдав за офицером, попаданец еще раз проверил устройство своей позиции и, опустившись на то место, где ранее сидел подпоручик, предался собственным мыслям. Основным мучавшим его вопросом было куда он попал? В прошлое? Денис был плохим знатоком истории и еще более плохим знатоком оружия, но... Все же по различным фильмам и прочитанной художественной литературе тоже коечто знал. Не мог он ничего не слышать о подобных ружьях, которые встретил здесь. Тем более что используются они достаточно широко, судя по трофеям. А запрет на курение в России под страхом смертной казни? А императрица Ольга? Щас бы еще какиенибудь эльфы из леса выпрыгнули, и можно было бы взяться с ними за руки и водить хоровод вокруг этого пацана в офицерском мундире, напевая чтонибудь типа, "а я сошел с ума, а я сошел с ума"... Блин... Хочу домой! В армию хочу! В ту армию, где дедовщина, где тупые офицеры и еще более тупые прапорщики, где солдаты строят генеральские дачи... Щас бы на какуюнибудь генеральскую дачу, и строить ее, и строить, и строить... А тут такая генеральская дочка, симпатичная простушка... И он весь такой вот такой, рукава закатаны, в руках тяжелое ружье с револьверным барабаном, одна нога стоит на трупе турецкого солдата. Турок только что убит, потому тело все еще дергается в конвульсиях... Златокудрая красотка смотрит на могучего воина, в смысле, на Дениса, в немом восхищении...
Дионис! Вы о чемто задумались? Я вас зову, зову.
А? Я вас слушаю, ваш бродь, подскочил парень на ноги. Похоже, он не только задумался, а даже и вздремнул малость.
Дионис, вы никогда не желали поступить на учение в офицерское училище?
Я?
Да, вы, кивнул офицер. А что вы удивляетесь? Разве вам неизвестно, что по особому указу Императрицы в офицерский корпус могут принимать особо одаренных людей простого сословия?
Извините, господин поручик, но я никогда не мечтал о карьере военного. Да и то, что мне довелось прочитать много разных книг, откуда и есть некоторые мои познания, вовсе не делает меня одаренным.
Подпоручик ничего не ответил, снова о чемто задумавшись.
Господин поручик, можно вас спросить? попаданец решил воспользоваться неожиданным расположением к нему молодого офицера и попытаться выяснить хоть чтото о мире, в который попал.
Вообщето, вы должны сказать "разрешите обратиться", назидательно произнес тот, но, вздохнув, махнул рукой. Ну, да ладно уже, спрашивайте.
Господин поручик, а вы в столице бывали? задал Денис наводящий вопрос.
Конечно же, бывал! Имение отца в окрестностях столицы. Мы с родителями на каждый праздник в Москву наезжали. И по выходным часто. Я бы и поступить учиться мог в столице. Но мы с товарищем решили, что поедем подалее от родительской опеки.
Вот и выяснился еще один факт, который не прояснил обстановку, а только более запутал. Судя по мундирам и более продвинутому оружию, на дворе стоял примерно восемнадцатыйдевятнадцатый век. Однако тогда столицей должен быть Петербург.
А в Петербурге вы бывали, господин подпоручик?
Где? удивился тот, Я даже и не слыхивал о таком граде. Да и не бывал я в Европах. Как же я мог там побывать, когда мы с ними в конфликте уже столько лет?
Смысл последнего заявления подпоручика не успел дойти до сознания Дениса. С противоположной стороны балки послышался шум, громкие голоса, перестук множества копыт о сухую землю. На вершину склона со стороны сгоревшего хутора один за другим начали выезжать всадники в турецких мундирах и красных фесках на головах.
Всадники все выезжали и выезжали, останавливая лошадей вдоль склона. Впереди всех остановились трое. Судя по увешанным различными блестящими прибамбасами мундирам, это были офицеры. Попаданец не разбирался в лошадях, но сразу обратил внимание на особую стать скакунов, которые были под этой троицей. Сбруя и попоны на них также отличались от остальных богатством расцветок и обилием висячек в виде бахромы и кисточек. На центральном, сером в белое яблоко скакуне сидел высокомерного вида всадник с непокрытой головой, на которой из всей растительности присутствовали лишь тоненькая полоска усиков да густые черные брови. По обе руки от него на вороных жеребцах восседали, повидимому, младшие офицеры, чьи головы были покрыты черными фесками, с которых свисали смешные белые колпачки. Один чтото говорил, указывая рукой на место, где еще утром находился лагерь их засланных соотечественников. В голосе чувствовалось явное недоумение. Бурые пятна на сухой траве, остывшее кострище и взрыхленный картечью участок северного склона наверняка вызвали какието сомнения.
Как же это так? вымолвил, отошедший от шока, подпоручик. Они ведь не должны были появиться отсюда.
Вероятно, они об этом не знали, пожал плечами попаданец.
То, что их засада провалилась, было ясно. Турки пришли, не скрываясь по дну балки, а в открытую, со стороны проезжей дороги. Этот факт наводил на неприятные размышления. Заметили ли неприятеля их товарищи, было непонятно. Скрытно пробраться к ним по этим зарослям нереально. Ждать какихлибо толковых распоряжений от юного офицера не стоило.
Надо чтото делать, словно в ответ на мысли Дениса, проговорил подпоручик.
В это время турецкий офицер чтото выкрикнул, и тот его спутник, что указывал рукой на дно балки, во главе с полудюжиной солдат начал осторожно спускаться по крутому склону. Лошади шли боком, недовольно фыркая. Вот изпод копыта одной из них выкатился кусок мела. Кобыла упала, и если бы всадник не соскочил вовремя, то раздавила бы его, перекатившись через спину, раскидав по склону скарб из разорвавшейся седельной сумки. Ни лошадь, ни всадник не пострадали. Однако другие тут же спешились и дальше повели лошадей на поводу.
Пожалуй, если обстрелять турок, то, пока они спустятся, есть реальный шанс сделать ноги. Преследовать на лошадях им все равно не удастся. А наверху, недалеко от того места, где выходит тропа, привязаны четыре лошадки, на которых можно легко уйти к Масловке. Эту мысль Денис и высказал офицеру, мол, таким образом они предупредят старшину, а тот уже сообразит, как действовать.
Если они как следует затаятся, то турки их не найдут в этих зарослях. Да и не будут искать, если пойдут по нашему следу.
Неушто вы предлагаете бежать от врага, Дионис? вдруг с мальчишеской запальчивостью произнес подпоручик.
Я, ваш бродь, предлагаю пока не поздно предупредить об опасности наших товарищей, а также предупредить гарнизон, или кто там есть, в Масловке о приближении крупного отряда врага. Или вы, господин подпоручик, предлагаете не суетиться, а пойти вдвоем и перебить их всех нафиг? Боюсь только, что, ежели даже они будут стоять и смиренно ждать, когда мы каждому выстрелим в лоб, у нас не наберется такого количества боеприпасов.