Реквием для убийцы
Шрифт:
— Мне уже лучше, мистер Бакстер.
— Вы тоже можете называть меня по имени. Правда, оно не такое красивое, как ваше, но в этом виноваты только мои родители. Меня зовут Ник.
— Хорошо, Ник. А теперь идите туда.
Я оставил Грацию и заметил негритянку Мару, которая пряталась за колонну. Шагнув вперед, я без колебаний открыл дверь.
Джорджа Калливуда узнать было невозможно. Труп лежал на кровати, но руки не были скрещены как у всех покойников на груди, они раскинулись в стороны, а лицо выражало предсмертную муку. В мертвых глазах застыл ужас, сжатые губы говорили о страшном конце. Но вздрогнуть меня заставило другое. Тело было черным!
Грация рассказала мне, что вернулась лишь вчера, получив телеграмму от Мары, в которой сообщалось о страшной новости, Джордж не выходил из дома дней десять. Незадолго перед смертью он получал письма с угрозами и поэтому нанял охранника — мужа Мары, огромного негра, который работал на вилле шофером, а еще раньше валил лес в штате Небраска. Было еще несколько охранников: какой-то частный детектив и двое мужчин, которых Грация до этого никогда не видела. По ее словам, все эти бездельники только и делали, что сидели в прихожей, пили пиво, играли в карты и сквернословили. Джордж все время толковал, что его ухлопают из-за этих остолопов.
— Ну, и где же сейчас эти люди? — поинтересовался я.
— Думаете, кто-то из них убил Джорджа? — посмотрела на меня Грация своими большими черными глазами.
— Я не говорил этого, но мне хотелось бы потолковать с ними, и причем с каждым в отдельности.
— Они исчезли"
— Как это — исчезли?
— Я не видела никого из них после смерти мужа.
Наш разговор прервала Мара.
— Вас просят к телефону, — позвала она мгновенно побледневшую хозяйку.
— Кто это может быть? — испуганно посмотрела на меня Грация.
Я улыбнулся в ответ и, чтобы придать ей смелости, взял за руку.
— Идите, Грация, послушайте, что вам скажут, и ничего не бойтесь. Я с вами.
Она пошла к двери, а я еще раз с удовольствием посмотрел ей вслед. Грация держалась очень прямо, а при движении слегка покачивала бедрами, что придавало ее походке особую прелесть. Ее высокие каблучки слегка постукивали по паркету. Мне нравятся женщины на высоких каблучках, особенно если они сложены, как Грация. Так же грациозны.
Мара стояла недалеко от двери и смотрела на меня с вызовом, словно что-то знала, но скрывала. Интересно, почему она не сбежала вместе со своим мужем Сэмом Барроу?
Когда Грация вышла из комнаты, я принялся рассматривать негритянку. Да, грудь у нее была не просто большая, она была колоссальная. Лицо черное, как голенище, но приятное, только, пожалуй, губы чуть полноваты. Глядя на ее темную кожу, я вдруг вспомнил труп Джорджа, лежащий в соседней комнате.
— Послушайте, Мара, — спросил я, — почему ваш муж скрылся? Может быть, у него есть особые причины?
— Не знаю. Сэм вообще был парнем со странностями, даже как бы и не в себе.
— Почему «был»? Я же не сказал, что Сэм умер?
— Не знаю… Я не…
Наш разговор был прерван появлением Грации. Ее и без того бледное лицо позеленело, в глазах застыл страх. Нервно сцепив руки, она застыла у дверей, я подошел к ней.
— Кто это был? Что с вами?
— Чей-то голос… Он сказал, что я тоже скоро умру.
— Кто говорил, мужчина или женщина? Грация как-то странно посмотрела на меня.
— В том-то и дело. Я ничего не поняла. Видимо, голос изменили.
— Или накрыли микрофон платком, — подхватил я. — Но что-то вам все же сказали. Постарайтесь вспомнить как следует.
— Только это: Ты сдохнешь, теперь твоя очередь. Будешь такой же, как Джордж.
Она вздрогнула как от озноба.
— Больше ничего?
— Нет. Ах да… добавили еще: «помни о крокодилах.»
— Каких крокодилах?
— Не представляю. Я повторяю только то, что мне сказали.
— Но вам что-то говорит упоминание о крокодилах?
— Нет, ничего, — она упала на диван и разрыдалась.
Я подсел к ней и, чтобы успокоить, погладил по голове.
— Прошу вас, Грация, не нужно так расстраиваться. Вы показались мне такой спокойной, а теперь совсем расклеились. Не поддавайтесь панике. Я найду этого типа, вот увидите, и он дорого заплатит за то, что пугал вас. Мне нужно с вами поговорить, но пока вы плачете, это невозможно. Соберитесь же. Вы сможете отвечать на вопросы?
Рыдая, Грация придвинулась ко мне, и я почувствовал на лице горячее дыхание. Не переставая поглаживать женщину по голове, я обнял ее за плечи. В роли утешителя вдовы лучшего друга мне было не по себе. Мара стояла около двери, как бы ожидая приказов хозяйки, и я сказал ей:
— Идите и займитесь своими делами. Позже я с вами поговорю.
Не произнеся ни слова, негритянка вышла.
— Теперь это ваша единственная прислуга? — спросил я у Грации, которая сморкалась в микроскопический платочек.
— Были еще кухарка Амали Драймонд и садовник Герман Грант, но садовник исчез вместе с Сэмом.
— Мы найдем этих парней, — пообещал я. — Но сначала нужно поговорить с Марой и кухаркой. Если вы уже успокоились, я хотел бы услышать подробности гибели Джорджа.
— Я уехала в Нью-Йорк по делам. Мара услышала, как Джордж закричал, и побежала к нему в комнату.» Она нашла его таким, каким вы его видели.
— Вы спали вместе, или у каждого своя спальня?
— Это он так хотел. Он говорил, что слишком долго был холостяком и теперь просто не может спать с кем-то в одной комнате.
— Как это — с кем-то? Ведь вы его жена?
— Видите ли, он был не совсем обычным человеком. Я старалась с ним не, спорить. Я понимала, что Корея не прошла для него бесследно.
— Это так, — согласился я, вспоминая, что мы пережили в этой глупейшей из войн. Корейская кампания на многих повлияла не лучшим образом.