Реквием души
Шрифт:
– Что ты здесь делаешь? – спросил я. – Тебе следовало остаться там, где ты была.
– Думал, я не приеду? – надулась она. – О, это ранит, дорогой братец. Получив твое сообщение, я немедленно собралась и поехала домой.
– Ты могла остаться, – уверенно заявил я. – Твое присутствие не требуется.
Проигнорировав мое резкое замечание, Мерседес встретилась со мной взглядом в зеркале.
– Скажи мне правду. Все действительно
– Да, у меня нет выбора. Эль заболел, заставляя меня ускориться.
Мерседес вздохнула, а по ее алым губам стала медленно расползаться улыбка.
– Наконец-то.
– У тебя должны быть другие дела, – произнес я. – Например, отыскать какого-нибудь беднягу и женить на себе. Что произойдет здесь, не должно тебя заботить.
Она встала передо мной, схватив за лацканы и посмотрела снизу-вверх.
– Я не уеду. Это не только твое дело. Ты не единственный, кто потерял их и годами жаждал мести.
На мгновение меня охватило чувство вины. Да, я знал, что не один потерял всех. Вся наша семья мертва, и с тех пор Мерседес повсюду сеяла опустошение. Она отнюдь не была рассудительной. Если бы это зависело от нее, месть была бы кровавой и быстрой, оставив после себя зияющую дыру отчаяния, которую уже никогда нельзя было заполнить. Мерседес не обладала ни терпением, ни дальновидностью, чтобы увидеть все наперед. Быстрая смерть была предпочтительна лишь для тех, кто ее получал.
– Ты сможешь упиваться местью, – я оторвал ее руки от своего костюма. – Но все будет сделано по-моему.
– Безусловно, – мягко проговорила она успокаивающим тоном. – Я лишь прошу у тебя место в первом ряду. Я хочу помочь. Какое бы задание ты мне ни поручил, каким бы маленьким оно ни было, я выполню его с удовольствием. Пожалуйста, Сантьяго. Позволь мне быть частью плана.
– Я обдумаю это.
Вернулась продавщица с новыми платьями, развесила их и спросила не нужно ли мне еще чего-нибудь прямо сейчас, прежде чем снова исчезла. Когда я подошел к нарядам, Мерседес встала рядом со мной, не сводя с меня глаз.
Я решил ее игнорировать, начав один за другим рассматривать платья. Все черные, как я и просил. Кружева, жемчуга и шелк. Все слишком красивы для Айви Морено, но все же она получит платье. Моя жена не могла выйти за меня замуж в лохмотьях. Впрочем, я с огромным удовольствием уничтожу его сразу после церемонии.
– Ты действительно решил купить ей платье? – усмехнулась Мерседес. – Но зачем?
– Потому что она выйдет за меня замуж, – рыкнул я. – А я не позволю ей запятнать имя де ла Роса, надев жалкую тряпку, которую я не одобрил бы.
– Девчонка будет де ла Роса лишь на бумаге, – фыркнула сестра. – Кого волнует, во что она оденется, если потом ее кровь запятнает полы поместья? Если бы решала я, то убила бы ее прямо
– Вот почему ты ничего не решаешь.
– Я все еще не понимаю, почему ты должен на ней жениться. Просто пытай ее и дело с концом.
– Тебе и не нужно понимать, – холодно отозвался я.
Воцарилась тишина, но я буквально ощущал на себе тяжелый взгляд Мерседес, пока выбирал платье. Нам еще многое предстояло сделать, а ее присутствие могло меня замедлить. Но если отошлю Мерседес сейчас, это будет все равно что посыпать соль на рану.
Я достал самое лучшее платье и отвесил его от остальных, после позвал продавщицу и попросил ее все упаковать, пока Мерседес тихо бормотала себе под нос.
– Она не заслуживает носить такую красоту. Проклятая Морено.
– Может, и нет, но не тебе решать.
Сестра также неусыпно следила за мной, пока я бродил по магазину в поисках подходящих туфель. Потом должна была состояться встреча с ювелиром насчет колец. Остальное я мог доверить своим людям. Цветы. Свечи. Шиньоны. Я остановился перед витриной с бельем и проглотил вставший в горле комок.
– Ты, должно быть, шутишь, – прошипела Мерседес. – Только не говори, что действительно собираешься переспать с этой ужасной женщиной.
Я потрогал черное кружево и попытался представить Айви в этом наряде. Моего врага и будущую жену. Женщину моложе меня на двенадцать лет. Я долгие годы не видел ее вблизи, ни разу после взрыва. Но я наблюдал за ней. Знал все ее изгибы, нежные формы, невероятные девичьи мечты, включавшие побег от «Общества». Она станет моей, и я буду делать с ней все, что захочу. Брать. Касаться. Мучить.
Наводить ужас.
Словно обжегшись, я отдернул пальцы и нащупал ручку в кармане. Слишком поздно я осознал, что Мерседес продолжала наблюдать за мной, как безжалостный ястреб, впитывая в себя каждое движение и невысказанную мысль. И все ради собственных мотивов, чтобы припомнить мне все позже.
– Что такое? – спросила она, с любопытством смотря на ручку.
Я вернул ее в карман и ничего не ответил. Потенциально опасный шаг, когда дело касалось моей сестры. У нее была привычка добывать информацию, и моя реакция лишь усилила ее желание докопаться до истины. Я достаточно хорошо знал Мерседес, чтобы понять одну простую вещь. Женщина – ничто без своей решимости.
Она узнала о моих подозрениях насчет предательства Эля, когда рылась в кабинете, не получив от меня нужных ответов. Обнаружив у меня файлы на семью Морено, она превратилась в питона, преследующего грызуна. Стала неудержима. Даже сейчас у Мерседес едва пена изо рта не шла, потому я знал, что мне придется быть предельно точным в формулировке правил поведения с Айви.