Реквием по любви
Шрифт:
Дмитрий двинулся вперед, и не остановился до тех пор, пока Лиза не уперлась спиной в стену. Он расставил руки по обе стороны от головы девушки, с интересом наблюдая, как забегали от растерянности ее глаза. До ужаса хотелось стиснуть в своих руках, да так сильно, чтобы затрещали все косточки. Но, сейчас Борзый сдержался, понимая, что иначе, просто не остановится.
— Дима…
— Почему бы тебе, не брать пример с Алмазовой?
— Что?
— Не молчи, когда тебе говорят подобные вещи, Лиза! Если я еще хоть раз услышу, что с тобой разговаривают в подобном тоне, ты навсегда распрощаешься с этим местом!
— Я не обижаюсь
— Научись меня слушать, Лиза! Я ведь не шучу сейчас. Очень плохо, что ты готова проглотить все это. Но, я никому не позволю, обливать грязью мою женщину! Никому. Еще раз они свою пасть в твою сторону разинут, я от этого места камня на камне не оставлю.
***
Без предупреждения, Алмазова вломилась в кабинет мужчины. Беглым взглядом окинула помещение, прекрасно понимая, какой будет реакция Гордеева, если она вновь сорвет переговоры. Плевать! Потом пусть хоть убивает. Главное, чтобы сейчас обнял. Прижал к себе. Успокоил. К счастью, его встреча уже закончилась. Он стоял у окна, и задумчиво смотрел на соседнее здание. Облегченно вздохнув, и не говоря ни слова, она бросилась в, столь желанные сейчас, объятия. Практически намертво, вцепилась в Алексея. Не оторвать. Не сдвинуть. Девушку колотило, как от сильнейшей лихорадки. Глаза покраснели от слез. Гордеев же помрачнел, при виде ее состояния.
— Что случилось?
— Мне плохо…
— Вижу. Причина?
— Лешик…
— Кто обидел тебя? — Процедил сквозь зубы мужчина.
Его буквально трясло от ярости, при виде ее слез. Она — его девочка. А его девочка не должна плакать. Он не допустит!
— Скажи мне, Соня! Не молчи.
Алмазова прикоснулась ладонью к его груди, ощущая пальцами мощное биение сердца.
— Знаешь, — начала она тихо, — Этот звук…ведь самый важный для меня. Я не переживу, если кто-нибудь, из моих близких, перестанет…издавать его.
— Ты сейчас о пульсе говоришь? — Недоуменно уставился на нее Алексей.
— Я боюсь, что однажды…чье-то сердце перестанет биться.
Алексей нахмурился, и сильно сжал ее нежные пальчики своей крупной ладонью. От чего-то, ее слова задевали за живое. Ранили.
— Не знаю, с чего вдруг ты задумалась о смысле бытия…Твою мать! Соня! Что за бред ты несешь, девочка?
Алмазова испуганно взглянула на мужчину:
— Пусти. — Прошептала, пытаясь вырвать руку. — Мне больно!
— Извини. — Гордеев тут же ослабил хватку. — Все мы однажды там будем, Соня. Кто-то раньше, кто-то позже…
— Знаю.
— Тогда, откуда подобные мысли?
Мужчина обхватил лицо девушки своими горячими ладонями. С нежностью и долей беспокойства смотрел в ее глаза. Соня же стояла ни живая, ни мертвая. И уже собиралась всю правду ему рассказать, да только не смогла. Не смогла втянуть Алексея в эту гнусную историю. Не хотела! Язык, словно онемел, мешая произнести нужные слова.
— Просто я…Видела страшную аварию на набережной.
Гордеев от удивления округлил глаза:
— Серьезно? Ты из-за этого так расстроилась?
— Да. Я сильно испугалась…
— Отлично! — Сказал он тоном наставника, — Может, сама аккуратнее водить начнешь.
— Постараюсь. — Как можно беззаботнее, улыбнулась Алмазова.
— Постарается она. — Недовольно буркнул себе под нос Алексей. — Я чуть с ума не сошел, от беспокойства.
— Правда? — Соня соблазнительно выгнула спину. От былого настроения не осталось и следа. Только не рядом с ним.
— Тогда почему, до сих пор, не поцеловал меня?
— Не заслужила!
— Что? — изумленно фыркнула Алмазова, — Не заслужила?
— Именно.
— Но, ты ведь хочешь меня!
— Не прокатит. — Усмехнулся Алексей. — Хочу тебя до безумия. Аж зубы сводит! Не вижу смысла скрывать. Но…пока ты в таком состоянии…
Соня его даже не слушала. Ее тело требовало. Просило. Кричало. Умоляло о грубом мужском вторжении.
— Я в порядке! — Томно прошептала Алмазова, демонстративно спуская бретели топа с загорелых плеч. — И Гордеев, я, вроде как, твоя!
— И что ты хочешь этим сказать?
— Получи, и распишись!
***
Дмитрий злился. Лизавета это не только видела, но и чувствовала каждой клеточкой своего тела. В салоне автомобиля царила тяжелая, гнетущая атмосфера. Именно поэтому, не желая лезть под горячую руку, она молчала всю дорогу. Стать причиной его гнева еще раз? Нет уж. Спасибо. Хватило. Складывалось ощущение, что Лиза ходит по минному полю. Один неверный шаг, и взрыв.
Тем временем, Похомов слегка притормозил у КПП, ожидая, когда поднимут шлагбаум. Долго ждать им не пришлось. Уже через пару секунд он уверенно выжал газ, подъезжая к водоему. Мужчина, словно на автомате, заглушил двигатель, и замер, погруженный в свои мысли.
Осторожно, без резких движений, Карпова положила свою ладонь поверх его, все еще сжимающей руль, ладони. Борзый удостоил ее своим удивленным взглядом. Даже правую бровь, как обычно, изогнул.
— Что?
— Зачем ты это делаешь?
— Конкретизируй вопрос!
— Обязательно было нести меня на руках от подъезда до машины?
— Да.
Коротко. Ясно. С долей иронии в голосе.
— Зачем? — Не унималась девушка, возмущенная его столь демонстративным поступком.
— Возможно, ты шла слишком медленно, а возможно, мне просто так захотелось! Проблема в чем?
Прозвучавшие в голосе Дмитрия стальные нотки, заставили Лизавету напрячься.
— Ни в чем. — Она убрала свою руку, и, потупив взор, принялась рассматривать узоры на тунике. Все лучше, чем видеть недовольство в его глазах.
— Отлично. — Смягчился вдруг Похомов. — Закрыли эту тему!
Слабо улыбнувшись, Карпова поспешила покинуть салон автомобиля. Жара стояла аномальная. Не типичная для Питербурга. Уже в двенадцать часов утра земля под ногами казалась огненной. Дмитрий привез Лизу на ее любимое Безымянное озеро. Смущал лишь один факт — обычно в это время на пляже было довольно много людей. А сегодня, лишь они. К тому же, не припоминала девушка этого места. Все здесь казалось другим. И пляж. И песок. Нежный. Бархатистый. Без единого камешка. Не устояв перед искушением, Лизавета скинула сланцы, и зарылась в него босыми ногами. От наслаждения по коже побежали крупные мурашки. Она даже слегка прикрыла глаза. В ту же секунду крепкие мужские руки обвились вокруг ее талии, заставляя Лизу приклеиться спиной к его разгоряченной груди. Прижавшись губами к обнаженной женской шее, Борзый не удержался — слегка куснул нежную кожу.