Реквием по завоевателю
Шрифт:
Он принял решение.
— Это, конечно, бессмысленная и пустая трата времени… Нам вовсе не обязательно вести бой по тем идиотским правилам, которые установил Фист, но… Вышли четвертое подразделение к тем складам. Пусть оно вышибет оттуда этих мерзавцев. Никогда не помешает лишний раз дать им по ушам!
— Да, сэр, — салютовал начальник штаба и повернулся к переговорному устройству. — Командир подразделения Паулюс? Вам приказано силами вашего подразделения выбить противника из района складов.
Хенк вновь обратил взгляд на карту обстановки и усмехнулся. Взбунтовавшиеся
— Каспа в наших руках.
— Да, сэр.
— Но меня раздражает то, что наши подразделения и группы вынуждены были смешать свои порядки, гоняясь за этими дураками по всему городу. Нас бы давно уже разнесли на куски, если бы у противника были в наличие достаточно мощные огневые средства и обученный личный состав.
— Но мы все-таки понесли крупные потери, — напомнил Хенку его начальник штаба, заносящий приказы и команды в боевой журнал. — Да, их войска малочисленны и дезорганизованы… Но почему же, подавляя их, мы теряем так много людей?
Начальник штаба прекратил писать, нахмурился и стал задумчиво постукивать пером по корпусу компьютера.
— Знаете, меня беспокоит еще одна вещь… Ведь вы заметили, что для обеспечения успеха нам приходится всегда атаковать одну их группу силами целого подразделения? Если бы мы не превосходили их в численности… Боюсь, они раскатали бы нас, как тесто. Вместе со всей нашей техникой и коммуникациями. Как вы думаете, каким образом у них это получается?
Командир Хенк, теребя себя за мочку уха, продолжал взирать на карту обстановки. Его дивизион все последние часы растекался все дальше и дальше от центра по улицам, пока наконец не стал похож на тоненькое колечко внешнего периметра пролегавшего по дальним окраинам. Город считался отвоеванным у мятежников, но… Легкая тень тревоги пронеслась в сознании командира.
— Мне это не нравится. У них, конечно, нет воздушного транспорта, на котором бы они могли… Все же я чувствую необходимость вернуть одну из наших частей с окраины в город, поближе к штабу…
Не успел он договорить, как грохот страшного взрыва потряс весь штабной кампаунд. Гравитационный поток был настолько силен, что Хенка швырнуло на пол.
Сверху на него обильно посыпалась потолочная штукатурка, и даже упала одна из потолочных панелей. Карта обстановки задрожала, треснула одновременно во многих местах и обрушилась на пол. Все лампочки на ней с гулким звуком лопнули. В комнате стало темно. Компьютер связи, работающий в автономном режиме, продолжал тускло освещать помещение, воздух в котором за считанные мгновения превратился в завесу пыли. Где-то с минуту Хенк лежал на полу неподвижно, чувствуя спазмы и ноющую боль в голове. Все мысли смешались. Его слух уловил движение на полу заместителя начальника штаба, который, встав на четвереньки, стал оглушительно кашлять и давиться, пока его, наконец, не вырвало.
Хенк тоже приподнялся на руках и встал на колени.
— Тысяча чертей! — отплевываясь, прохрипел начальник штаба. — Это же надо, как близко рвануло!..
— Давай орбиту, — отозвался Хенк. — Там должны были засечь местоположение мерзавцев по траектории полета снаряда. Я требую, чтобы их позицию немедленно сровняли с землей!
Заместитель начальника штаба поднялся на ноги, пытаясь добраться до компьютера связи. Он качался и шатался из стороны в сторону, пока его не ударило об стенку, на которую он тут же навалился обмякшим телом. Под его ногами захрустело стекло.
Тут же все присутствовавшие в этой комнате услышали торопливые звуки шагов на нижних этажах. Они звучали гулко и зловеще в общей тишине, установившейся после взрыва. Где-то внизу треснул разряд лазерного огня. Раздались истеричные крики.
— Черт побери, что там такое! — проворчал Хенк.
Перед глазами все плыло, в голове стоял шум, мысли крутились в сумасшедшем хороводе, не давая толком соображать. Но инстинктивно он чувствовал, что произошло нечто ужасное…
Начальник штаба принял сидячее положение на полу и обхватил голову руками.
— Черт, голова раскалывается!.. Слава богу, нас не накрыло!..
В холле уже почти непрерывно слышался бластерный огонь. Хенк захрипел и схватился рукой за живот. Его выкручивало. Глядя безумными от боли глазами в пол, убеленный осыпавшейся штукатуркой, он сунул два пальца в рот и… Вместе с блевотиной из него вышли остатки дезориентации и головокружения. Он инстинктивно взглянул на дверь, которая в ту же секунду была вдавлена внутрь выстрелом из пульсарного оружия. Куски дерева обрушились на штабистов, которые еще не до конца пришли в себя и только-только поднимались с пола.
«Произошло нечто ужасное! Необходимо действовать… Собраться с силами и действовать…»
— Проклятие! — закричал заместитель начальника штаба, находившийся ближе других к двери, глянув в пробитую в ней дыру.
Челюсть его отвисла, глаза выкатились из орбит. Выражение лица было искажено предельным ужасом, а дрожащие пальцы стали лихорадочно нащупывать кобуру на поясе. Однако он был слишком ошеломлен не так и не смог достать оружие.
Выглянув в дыру, Хенк с ужасом увидел, как тело последнего сотрудника службы охраны взорвалось кроваво-розовым туманом и неуклюже шмякнулось на пол коридора прямо напротив центрального помещения штаба. В комнату влетела оторванная рука…
Он все еще бессмысленно моргал, когда увидел направленные на него дула бластеров. Через несколько секунд, снеся остатки двери, в штаб вломилось несколько вооруженных солдат.
— Эй ты! Командир Хенк! — раздался над ним резкий и грубый голос. — Да, мы знаем тебя в лицо! Встать с пола!
Руки за голову! Даю пять секунд! Сдавайся или умри, дружок!
Хенк замотал головой из стороны в сторону, слыша, как в помещение вбегают люди… Вторая дверь, ведущая в штабную комнату, тоже разлетелась под огнем пульсарного ружья. В проеме также показались запыленные солдаты с мрачными, каменными выражениями на лицах и с бластерами наперевес. В глазах их была ненависть и азарт боя. Все они наставили свое оружие на ошеломленных штабистов.