Реквием по завоевателю
Шрифт:
Он взял ее и извлек наружу. Снаружи это ткань, она оборачивала плотный лист, а внутри лежало несколько листков бумаги.
— Что тут написано? — поинтересовалась Кайлла.
— Не знаю. Алфавит похож на наш, но слова… Я никогда не встречал раньше подобных слов. Почему было не сделать это из гибкой керамики, почему было не использовать особый куб? Бумага, почему бумага? Боже мой! Какой нестойкий материал для передачи информации.
— Да, на самом деле, — согласилась Кайлла.
Он вдохнул воздух, пропахший плесенью, с такой жадностью, как будто стремился вдохнуть в себя все знания, таившиеся в этой комнате.
Кайлла подняла свет и обмахнула пыль, которой была покрыта надпись, выгравированная на стене. Она гласила:
ПРОШЛОЕ ЕСТЬ ТАЙНА.
НАСТОЯЩЕЕ ЕСТЬ СЕЙЧАС.
ВОЗЬМИ ОБОЛОЧКУ.
ТЫ ЯВЛЯЕШЬСЯ НАСЛЕДНИКОМ.
— Бог мой, прошептала она, потрясенная, — конечно же!
— Конечно, что? — пробормотал Стаффа, с отсутствующим видом благоговейно перелистывая старинную книгу.
— Браен знает, что скоро умрет. — Она повернулась к нему. — Он послал нас сюда, чтобы мы все это увидели. Он сделал нас своими преемниками. Передал нам свое достояние. — Лицо ее потеряло всякое выражение, глаза затуманились. — Почему мы? Почему… не кто-то другой…
— Ответственность. О, Браен, ты заставляешь меня страдать. — Он закрыл глаза, осознав планы старика. — Еще одна ирония судьбы, Кайлла. Из разрушителя я становлюсь спасителем. Браен хочет, чтобы я сам искупил бы свой грех.
— Возможно. — Она не отрывала глаз от надписи. — Магистр более милосерден, чем я.
Кайлла отряхнула тонкий слой пыли с деревянного шкафа, забитого документами.
— Но если нам предстоит вдвоем стать наследниками, Стаффа, как же мы будем вместе работать? Я же не могу забыть того, что ты сделал. Мне не нравится даже то, что сейчас нахожусь рядом с тобой. Я знаю тебя как чудовище.
Он опустил руку ей на плечо, и заставил повернуться к нему лицом.
— Мы подумаем. Сами решим, с кем именно тебе удобнее находиться. Я не знаю, что именно планирует Браен. Но не думаешь ли ты, что это странно. — Он возлагает на тебя такую ответственность, хотя ты совсем недавно вернулась.
Она нервно передернулась.
— Да, он возложил на меня большую ответственность. Он всегда уделял мне много времени, много со мной разговаривал.
— Он умирает, Кайлла. Он знает, что ему совсем мало времени осталось жить, и слишком большое количество возможных его последователей было убито в этой сумасшедшей западне на Тарге. Остальные же его люди не готовы к тому политическому водовороту, который вот-вот завернется.
— Что ты имеешь в виду? — выражение ее лица стало жестким.
— Он собирается передать лидерство на Седди тебе, Кайлла.
Она посмотрела в сторону и покачала головой.
— Это безумие.
— Неужели? Ты думаешь, что Уилли мог захватить власть у Седди? Никлос? Назови кого-нибудь, хотя бы одно имя человека, который сумеет поддерживать порядок и безопасность на этой планете. Назови кого-нибудь, кто сумеет это сделать лучше тебя. Ты уже закалена теми событиями, которые тебе пришлось пережить, — событиями, которые сломили бы кого угодно. У тебя опыт политической борьбы. У тебя ум, настойчивость, желание выжить — независимо от того, чего это тебе будет стоить. И ты знаешь, что я — чудовище. Ты не доверяешь мне, как и Браен. По крайней мере, не полностью. Ты внимательно следишь и за мной, и за Компаньонами.
— И какова твоя роль?
— Я контролирую Компаньонов, эту дикую карту в политике свободного космоса. Мы с тобой различны, Кайлла. Ты жила добродетельно, а я грешил. Теперь мы должны соединить нашу силу — ум Седди и силу Компаньонов. На это и делает ставку Браен.
Кайлла вздохнула, пытаясь расслабиться, и обвела взглядом комнату.
— Черт бы тебя подрал, Стаффа. Я не хочу быть лидером, мне нужно время, чтобы исцелиться, чтобы залечить раны, понять, что именно со мной произошло. Я не могу принять бремя лидерства.
— Иногда нас выбирают не в соответствии с нашими желаниями, Кайлла, а потому, что мы сильны. И только.
Она вздохнула, понимая, что возражать бессмысленно, — ее молчание было красноречивее слов.
Стаффа вытащил из картотеки один ящик и открыл его. Он встревожился, увидев, что карточки потрескались и распадаются на части, и поспешно задвинул ящик, чтобы не нанести большого вреда.
— Здесь понадобятся мои люди.
Она повернулась, и лицо ее было мертвенно-бледным.
— Твои люди? Кровожадные Компаньоны? Здесь?
— У Компаньонов, помимо всего прочего, самый ясный ум во всем свободном космосе, — отмел ее возражение Стаффа. — Мои специалисты могут это все спасти. Как много лет, по-твоему, еще сохранятся документы, заключенные в этой пещере? Этот глобус — Бог мой — сделан из пластмассы! Пластмассы! Книги — из бумаги! Все до единой! Это же все — органическое вещество! Те самые карточки, в которых, может быть, заключена информация, необходимая нам, чтобы одолеть Запретные границы, — распадаются на части!
Кайлла поглядела вокруг:
— И как же ты предлагаешь все это сделать? Ты думаешь, что Тибальт разрешит твоим Компаньонам прийти сюда, ворваться в святилище Седди и выпустить наружу всю информацию?
У Стаффы на губах появилась улыбка.
— О, я сумею его убедить. Обещаю. — Он сделал паузу. — И, может быть, Тибальт тоже так поступит. Несмотря на некоторые свои недостатки он вполне, рационально мыслящее человеческое существо. Когда я шепну ему словцо об Или, он, вероятно, прислушается к голосу рассудка.
Кайлла скрестила руки, взгляд ее приобрел задумчивое выражение.
— А как же Седди? Неужели ты думаешь, что Тибальт просто так возьмет и забудет обо всем, что произошло? Разрешит нам остаться в Макарте?
Стаффа ходил взад и вперед по тускло освещенной комнате. Тени плясали на стенах и между шкафами, когда Кайлла нервно перекладывала из рук в руки фонарь. Как много знания лежало здесь в этой влажной заплесневевшей крепости?
— Сомневаюсь, что Тибальт одобрит твое появление здесь. Но для тебя найдется место на Итреатических астероидах. И что тогда сможет тебе сделать Тибальт или Сасса Второй? Я думаю, что свободный космос нуждается в Седди. Что осталось на Риге? Что осталось на Сассе? Ничего! Люди только тем и занимаются, что восстанавливают города после бесконечных непрерывных войн! Это, как замкнутый круг. А во что превращается жизнь человека, если жизнь становится бессмысленным существованием? Нам необходимы новые границы. Седди, может быть, вдохнут новую жизнь в человечество. — Он сжал кулаки и поглядел на ровный потолок, нависавший над его головой. — У нас должна быть мечта!