Реквием
Шрифт:
– Ну да, начать и кончить, – проворчал Коротков. – Слушай, а почему все-таки из автомата, а? У Вильданова на мобильном телефоне нет определителя номера, я сам видел. Чего они боялись?
– Они боялись счетов, которые раз в месяц получает Вильданов. В счете указывается, в какое время с точностью до секунды был звонок, сколько времени он длился и с каким номером была связь. И как ты думаешь, что подумал бы Игорь, если бы обнаружил в своем счете номер мобильного телефона Зотова в одной строчке с тем временем, когда ему звонил шантажист? Хоть Зотов и пытался представить своего воспитанника полным идиотом, но, я думаю, он слегка преувеличивал. На такую простую догадку даже у Игоря
– Это точно. Зотов нам рассказал почти все, он утаил только малюсенькую деталь, но без этой детали все выглядит совершенно невинно. И, что важно, все это правда, даже придраться не к чему. Устраивали Немчиновы на своей даче бордель с киносъемками? Устраивали. Узнал об этом отец Геннадия? Узнал. Были кассеты? Были, вероятно, но точно он не знает, потому как не имел к этому никакого отношения. Игоря шантажируют, он через Леру нанимает мальчишку Барсукова, Зотов находится в полном неведении, пока Игорь, отчаявшись решить проблему собственными руками, сам не рассказывает ему об этом. Зотов ругает Игоря за глупость и уговаривает Леру поговорить с дедушкой. И ведь все правда, ни слова лжи.
Да, все это было правдой. За одним маленьким исключением. Зотов знал о кассетах еще тогда, когда живы были родители Леры Немчиновой. И не просто знал, он был инициатором их создания. Он был работодателем Немчиновых, он приобщил их к наркотикам и заставлял делать компрматериалы на ответственных чиновников и их жен. Когда дед Немчинов убил сына и невестку, лавочка закрылась. И вот теперь, спустя десять лет, материалы потребовались кому-то. Вероятно, тому, кто еще тогда, десять лет назад, командовал Зотовым. Ситуация изменилась, люди, на которых был сделан материал, снова в игре, и кому-то понадобилось средство, чтобы ими управлять. Или же кто-то, кто знает, что такие материалы есть, хочет точно знать их судьбу. Вопрос задается Зотову, и это выглядит как задание: узнать. И узнать достоверно. Но достоверно знает только один человек на свете, Василий Петрович Немчинов. И нужно найти способ задать вопрос ему, но так задать, чтобы ни он, ни кто бы то ни было другой не догадался, что Зотов имел и имеет к этому хоть малейшее отношение. И задать этот сакраментальный вопрос должен человек, которому Немчинов ответит, а не пошлет подальше. И ответит правду. Такой человек есть – внучка Лера. Сам Зотов спросить, естественно, не может, ибо предполагается, что к истории с кассетами он никаким боком не причастен.
И тогда задумывается комбинация простая, но безотказная. Некто начинает звонить Игорю и шантажировать его. Делается это в расчете на то, что слабый и беспомощный Игорек тут же побежит жаловаться своему наставнику, а уж тот посоветует Лерочке поговорить с дедом, он найдет слова и аргументы, чтобы убедить строптивую девушку. Он обо всем узнает только от Игоря и, таким образом, останется в стороне.
Однако накладочка вышла. Игорь решил проявить самостоятельность и жаловаться не побежал. Он вместе с неопытной, по уши влюбленной Лерой задумал чудовищную глупость и нанял Сашу Барсукова. Зотов нервничал, он не понимал, почему Игорь молчит, почему не просит о помощи. И он сделал рискованный шаг, припугнув певца необходимостью женитьбы на Стелле. Это сработало, Игорь раскололся. Дальше все пошло более или менее успешно, Зотову удалось уговорить Леру, он был человеком чрезвычайно умным и сумел найти способ быть убедительным.
А когда к нему пришла Каменская с расспросами о взаимоотношениях отца и сына Немчиновых, Вячеслав Олегович сделал все возможное, чтобы заронить в ней сомнения в причинах убийства. Он плел
И все могло бы получиться. Если бы новоявленный глуповатый Моцарт не взбунтовался, пытаясь защитить свою скудную честь, и не убил своего Сальери.
* * *
Задание было обычным для таких случаев: отработать все связи Зотова. И не только сегодняшние, но и, что особенно важно, давние, те, которые были десять и более лет назад. Работа шла, как обычно, по записным книжкам, по лицам, присутствовавшим на похоронах. Опрашивались обе жены убитого, его сослуживцы по Управлению культуры, коллеги по прошлой работе в филармонии, даже сокурсники. Коле Селуянову повезло, ему достался наряду с трудными один из легких участков – выяснить, какие рестораны посещал покойный, и поговорить с персоналом. Так всплыла фигура Николая Степановича Левченко.
Другим «везунчиком» оказался Юра Коротков, на которого повесили областную филармонию. Там-то и сказали ему, что у Вячеслава Олеговича сложились добрые отношения с водителем служебной автомашины, которая возила директора. Отношения сложились, как всем было известно, на почве помощи в обслуживании и ремонте автомобиля Зотова, который в технике разбирался плохо и ничего не мог починить сам. Где сейчас работает этот парень, никто не знал, но имя, фамилию и домашний адрес дали без разговоров. Белозеров Сергей Иванович.
Найти его было несложно, он ни от кого не прятался и исправно ходил на службу в частный автосервис. Едва услышав его голос, Коротков мысленно перекрестился. Хорошо все-таки, что современная техника достигла такого высокого уровня, даже недорогой диктофончик сумел записать голос без искажений.
Белозеров оказался мужиком крепким и долго держался, делая вид, что ничего не понимает. Что плохого в его дружеских отношениях с Зотовым? Нет, никому не звонил. Ничего не знаю. Ну ладно, звонил, и что? Слава попросил. Почему не помочь другу? Не знаю, кому звонил, Слава дал номер и попросил позвонить. Один раз. Только один раз. Ну ладно, два. И что?
И так до бесконечности. Белозеров упирался до последнего, сыщики и следователь Ольшанский кряхтели и потели, и между предыдущим «и что?» и последующим «ну ладно» проходил не один час. Иногда ночь, иногда сутки. Допросы нельзя вести бесконечно, с одиннадцати вечера до семи утра подследственный должен отдыхать, это святое и охраняется прокуратурой и конвенцией по правам человека. Сыщикам тоже нужен отдых, кроме того, им нужно время для сбора дополнительных улик, при помощи которых можно пытаться протолкнуть упрямого Белозерова к следующему «ну ладно».
Наконец Сергей Иванович устал.
– С женой поможете? – безнадежно спросил он. – Ребята маленькие еще, одни не справятся.
– Поможем, – с облегчением пообещал Коротков.
Да, все было так, как и предполагали Юра с Настей. Зотов не обратил особого внимания на мальчишку, которого видел в загородном доме Игоря, но лицо запомнил. И был чрезвычайно удивлен, заметив его рядом с собой в самом центре Москвы. Мальчишка явно прятался, старался не попадаться на глаза, но делал это неумело и неловко.